Император

— Да, сядьте же вы, наконец! — повелительным тоном потребовала Екатерина. — Я должна была вам это сказать, чтобы вы прониклись тем, через что мне приходится переступать, общаясь с вами.

— Хорошо, я весь во внимании, сударыня! — сказал Шешковский и вновь сел на стул.

— Итак, сударь, сегодня утром по вашему настоянию меня перевели в эту лечебницу. Я не против, тем более, что тут находится и мой муж. Да, и наибольшее доверие из всех медикусов у меня к Ивану Антоновичу Кашину, — сказала Екатерина и пристально посмотрела на Шешковского, тот был невозмутим. — Мне важно понимать, почему именно ваши распоряжения обязаны решать мою участь⁈ Я покоряюсь своему супругу и императору, но никак не его псам!

Шешковский ухмыльнулся и проигнорировал необходимость что-либо объяснять. Псом главу Тайной канцелярии называли уже давно, и Степан Иванович не видел уже в этом какого-либо оскорбления. Да, он считал себя именно верным псом императора. Степан Иванович был убежден, что именно такие, как он, верные псы при правителе, способном стать великим, и могут влиять на ход истории. Иные же, кто мнит себя людьми, способными иметь влияние на императора, долго рядом с троном удержаться не смогут. Шешковский же был уверен, что Петр Федорович может идти на договоренности, лишь выигрывая время для нанесения сокрушающего удара. Судьба Шуваловых и Бестужева тому доказательство. Так что, да — он пес, верный и больно кусающий!

— Господин Шешковский… — Екатерина замолчала, решаясь продолжить разговор. — Перед тем, как ваши люди сопроводили меня в сию лечебницу, я получила письмо от мужеложца короля Пруссии.

Шешковский не смог скрыть своих эмоций и одобрительно закивал головой, улыбаясь.

— Вы знали? — спросила Екатерина.

— Да, сударыня. Одна из причин того, что Вы в этой лечебнице и под надежной защитой, является именно то, что на вас вышли агенты Фридриха Прусского. Позвольте узнать, что же в том письме? Прошу понять меня правильно, сударыня, это моя работа, — сказал глава тайной канцелярии и протянул руку.

Из складок платья Екатерина достала сверток и протянула его Шешковскому.

— Кто его передал? — жестко, как будто рядом с ним не Великая княгиня, спросил Шешковский.

— Генрих Юстус Мюллер! — ответила Екатерина, не обращая внимания на изменившуюся тональность разговора.

— Это брат Федора Ивановича Миллера? — спросил Шешковский, но, не дожидаясь ответа, продолжил. — Михаил Васильевич Ломоносов будет счастлив, что брат его главного противника в научных спорах оказался прусским шпионом. И что предлагает Ваш дядюшка?

— Собрать свидетельства о намерениях России. И будь на то моя воля, Фридрих обещал дать приют и содержание мне и моим детям в Пруссии.

— Во как! — искренне удивился Шешковский. — А король не мелочится, хочет ввергнуть Россию в смуту! Может быть, сударыня, Мюллер указывал на неких офицеров, которые могли бы помочь вам выкрасть детей?

— Нет, того не было. Но я могу предположить, что сперва ждут моего согласия, — ответила Екатерина.

Степан Иванович Шешковский задумался. Он боялся тех мыслей, которые посетили его голову. Очень много работы, и глава Тайной канцелярии небезосновательно сомневался, что еще на одну небольшую шпионскую операцию его просто не хватит. Но страхи нужно подавлять. Если Екатерина Алексеевна согласится, а она согласится. То можно не только вывести на чистую воду Юстуса Мюллера, как и тех, кто за ним стоит. И тогда, скорее всего, Петербург, наконец, будет вычищен от скверны прусского влияния.

— Я уже поняла, к чему вы клоните, Степан Иванович, и мое решение будет зависеть от двух условностей. Первое — я должна знать, что с моими детьми и увидеть их. Второе — я должна знать все про самочувствие Петра Федоровича. Степан Иванович, а где сейчас находятся дети? — Екатерина сморщила лоб, будто размышляла и ее осенила догадка. — Отвечайте же! Какая бы судьба не ждала меня в дальнейшем, я неизменно останусь матерью наследника престола Российской империи!

Шешковский слегка замялся, но все же посчитал нужным ответить:

— Они в Петропавловской крепости.

Наступила пауза. Екатерина Алексеевна молчала, но светилась радостью.

— Он жив! Что бы вы сейчас ни сказали, опровергая мою догадку, он жив! Это Петр придумал использовать свое ранение для того, чтобы увидеть тайных врагов. Передайте императору, что я хочу его видеть и готова помогать Вам во всех делах. И еще… дочь того генерала, который стрелял в Петра… Она для него кто?

Шешковский, ничего не говоря, встал со стула и направился к двери.

*………*………*

Петербург

Больница Тайной канцелярии

28 февраля 1752 года

Пятью минутами позже