Император Африки

- Дык, я, когда ещё на заводе работал, от свояка своего слышал, он в Африку ездил, да на побывку в деревню свою приезжал, жену свою черномазую показывал. Ох, девка-то страшная, но вот, что спереди, что сзади вся справная, да бесстыдная, всё бы ей нагишом бы ходить, благо лето было, а он её в сарафан одел, да родителям показать привёз. А те его и на порог не пустили. Он плюнул, червонец им золотой под дверь кинул, и ко мне ушёл ночевать, а опосля и уехал, да правду мне всю про жизнь в Африке этой рассказывал и о вожде этом чёрном, да стрёмном. Жути понагнал, но божился и жинка его на ломаном русском, с жаром всё рассказывала и случаи всякие описывала.

- А потом один из наших, из политических, бывавший в Африке, подтвердил всё почти что слово в слово, хоть и не божился. Чудные вещи происходят там, да переселенцы и не такое расскажут. А токмо многое я про это слышал и не раз. И газету видел с фотографией этого негра. Ох и страхолюдный он, чистый колдун, унган по ихнему! Гад редкостный.

- Но братуха говорил, дюже справедливый он. Коли работаешь на своё и его благо, почёт и уважение тебе. А если воруешь, или хочешь, как его обдурить. Башку рубит сразу и на кол выставляет. Бают, у него целая изгородь из голов вокруг его дворца. Да рубит всех без разбору и своих, и чужих, и белых, и негров, и арабов. Да никто и слову, супротив него не скажет. Потому как справедлив он, напрасно не наказывает никого.

- А кто служит ему и весь израненный домой придёт, того золотом и бабами любыми одарит, уважает он воинов, не бросает их в обиду, в старости да инвалидности. На словах о женщинах, вся тюремная толпа оживилась, послышались возгласы, а из-за железной двери двусмысленное хмыканье тюремщика.

- Да, бабы, это хорошо, хоть девки, хоть в возрасте. Эх, сюда бы сейчас десяток, мы бы их «разложили» бы по полной, — начались обсуждения любимой темы.

- Хватит! Заткнули все рты свои, раздухарились шакалы, — грубо оборвал скоромные разговоры вор в законе. — Ты давай продолжай, мил человек, — снова он обратился к политическому.

- Вот я и говорю, — продолжил тот, — наши-то душегубы, не знали с кем связались. Дураки, не зная броду, пошли по воду, и нарвались на смерть жуткую, мучительную. Не связывайтесь с энтими чёрными, душу погубят и дьяволу продадут, да замучат смертью жуткой, точно вам говорю!

И он красноречиво замолчал, обведя взглядом притихшую камеру, которая слушала его всеми своими ушами. Даже охранник до этого постоянно ходивший по коридору, притих и застыл за дверью, внимательно вслушиваясь в то, что говорил политический.

- Ты слова то резкие про дураков при себе держи, — недовольно сказал Тёртый, — за базаром своим следить надо, а не то и сам умрёшь смертью не радостной, хоть и понятной. Перо в бок, не лучше, яда в рот! — и он зло сплюнул на грязный пол камеры, и продолжил.

- Гладко ты стелешь, да колко спать, не в нашей среде бояться… Но, если бы не померли воры и душегубы жуткой смертью, о чём поведали мне свидетели этого, не поверил бы я в твой рассказ, а так, услышал я тебя, верю…, хоть и не до конца. Спасибо за твой рассказ, проверят его. Я маляву пошлю во все тюрьмы, пусть воры знают, о чём речь, и с кем дело иметь не надо ни за какие деньги. А душу мы и так свою давно пропили, но не чёрным же богам её отдавать, не по чину это нам русским, да христианам. Да, Ахмед? — ткнул вор в законе своего охранника, здорового татарина с лысой головой.

- Да, — ответил тот, — Аллах, всё видит, Аллах не простит! На том, разговор и угас, но информация прошла по всем тюрьмам, и больше никто не пытался напасть ни на торговые караваны, ни на военные заводы. Молва быстро разбегается, а люди боятся всего того, что не понимают и что им непривычно.

Глава 20 Барон Гинзбург и другие.

Во всех странах прошли собрания Великих лож, и в Германии и даже в САСШ. Кайзера, заинтересованные люди, смогли убедить прекратить продавать Иоанну Тёмному оружие, а в последующем всё переиграть, и разорвать военный договор, после того, как всё будет решено и с англичанами и с бурами.

Вильгельм II после убийства Эдуарда VII и практически всего парламента, начал ввести, через главу МИДа фон Бюлова активные тайные переговоры с англичанами и почти достиг принципиальной договорённости о передачи под юрисдикцию Второго Рейха островов Фиджи, что резко усиливало влияние Германии в Тихом океане. Он всё чаще склонялся к мысли, что Мамба сделал своё дело и Мамба может уходить.

Он был даже готов предоставить ему политическое убежище в Германии и обеспечить безбедную жизнь. Либо в любом другом месте, где он захотел бы остаться, кроме, естественно Африки. Но что-то ему подсказывало, что, Иоанн Тёмный, никогда не согласится на это.

Форсировать события кайзер посчитал нецелесообразным, собрав по поводу этого специальное совещание и выслушав всех, кто мог посоветовать что-либо дельное. А потому, Германия, ограничилась, прекращением поставок боеприпасов к орудиям и винтовкам, наблюдая, чем закончиться противостояние чёрных против белых в Родезии.