Император Александр I. Политика, дипломатия

Для противодействия этим революционным машинам с противоположной стороны была выставлена также огромная стенобитная машина, знаменитая конгрегация. В последнее время империи, во время плена папы Пия VII, во Франции составилось тайное общество с целью облегчения сношений ревностных католиков с папой. После реставрации главы общества — Монморанси (Матвей), Полиньяк, Ривьер и Руже — начали употреблять общество как средство для поддержания католицизма и ультрароялизма, и главою общества стал граф Артуа. Скоро после этого политического общества стали образовываться общества религиозные, тоже с ним связанные: собственно так называемая конгрегация, составленная из лиц значительных; Общество Св. Николая — из мелких промышленников и рабочих; Общество добрых дел, занимавшееся тюрьмами и школами. Иезуиты, по единству целей, присоединились к конгрегации, так что иезуит и конгреганист сделались синонимами; с другой стороны, под именем конгрегации начали разуметь и политическое и религиозное общество вместе. Как скоро в противоположном лагере увидали, что религия употребляется как средство для возвращения народа к старой Франции, то стали вооружаться против религии, стали в большом количестве издавать антирелигиозные сочинения философов XVIII века. Чтобы противодействовать этой пропаганде, конгрегация основала несколько обществ — Общество хороших книг, Общество доброй школы, Общество для защиты католической религии и т. п. — для чтения публичных лекций и издания книг, соответствующих своим содержанием целям конгрегации. Старые сочинения, латинские и французские, исправлялись в изданиях Общества хороших книг соответственно тем же целям. В департаменты посылались миссионеры с целью возбуждать религиозное чувство проповедями и разными церемониями; в Реймсе, например, устроено было 14 триумфальных ворот, в которые шли миссионеры с военной музыкой, в сопровождении духовенства, национальной гвардии и огромной толпы народа, которая кричала: «Да здравствует крест! Да здравствует религия! Да здравствуют Бурбоны!» Шли к искусственно устроенной горе (Голгофе), на которой и водрузили огромный крест. Ультрароялистские журналы объявляли о многочисленных обращениях, совершаемых миссионерами; но люди беспристрастные и далеко не сочувствующие революционным стремлениям замечали вред, наносимый религии миссионерами. Главная беда конгрегации состояла в том, что между ее членами не было людей с высоким нравственным и умственным авторитетом, которые могли бы вести святое дело достойным его образом; конгрегация не понимала, что христианство может быть восстановлено и поддержано теми же средствами, какими было распространено, а распространено оно было не процессиями с военной музыкой. Противники конгрегации говорили в палате устами Бенжамен-Констана: «Кто не знает, что религия есть благодеяние! Кто не знает, что человек счастлив, когда верит. Передайте религию человеческому сердцу, которое не перестанет никогда иметь в ней надобность; пусть ее служители, не прибегая к опоре светской власти, заставляют уважать ее, внушая уважение к себе; пусть они будут сами религиозны, кротки; пусть будут отличаться терпимостью, пусть остаются в своей сфере, делают добро у себя; пусть не возбуждают угасшие ненависти, не воскрешают исчезнувшие суеверия; пусть не ведут они жизни бродяжнической и неправильной, не бегают по селам, не обманывают легковерных, не пугают слабых и не вносят раздор в семейства, скандал в хижины, невежество в школы, смуты в города; тогда религия укрепится и без помощи уголовных законов». Бенжамен-Констану мы и не поверили бы; но есть другие свидетели, более беспристрастные: Поццо-ди-Борго, например, никак нельзя заподозрить в ультралиберализме; но он впоследствии, в 1826 году, говорил о короле Карле Х-м, главе конгрегации: «Если бы король не считал преобладания духовенства и иезуитов необходимым для сохранения своей династии, то народ был бы более религиозен и более предан его особе и его фамилии». Тот же государственный человек указывал в 1828 году главную причину неуспеха охранительных стремлений правительства во Франции: «Эта монархия богата всеми дарами Провидения, кроме людей, которые или были бы способны, или при способности получили бы возможность хорошо управлять ею».