Император Александр III

И такие же успехи во всем, во всем. Но приведшая к таким результатам усиленная работа Верховного Вождя России подорвала Его телесные силы. Угас Царственный Созидатель народного богатства. Но оплакивающая Его Россия приобретает новые силы и бодрость, взирая на Сына своего усопшего Благодетеля, на вступившего на Прародительский Престол Государя Императора Николая Александровича, соблаговолившего объявить Своему народу, что Он проникнут заветами Своего Отца и намерен идти Его же царственным путем.

Европа о почившем царе

Все Русские люди, и образованные, и простые, едва грамотные, с величайшим интересом прислушиваются к отзывам иностранной печати о Почившем Государе. Всем нам отрадно видеть и слышать, что весь мир окружает память Его глубоким уважением, что всем миром признаются Его великие заслуги, что Его высоко ценят не только как Государя, твердого и мудрого, но и как человека, нравственный образ которого умиляет и трогает всех еще не потерявших способности преклоняться пред истинно прекрасным, благоветь пред истинно великим. Почивший Царь наш жил и действовал как бы во свидетельство о высоком достоинстве человека, о высоком призвании его на земле – и вот это-то почувствовали во всем мире. Почувствовали, что с почившим Царем нашим уходит из мира великая нравственная сила, животворившая, ободрявшая, пробуждавшая от морального усыпления не только свою страну, но и все народы, соединившиеся теперь в печали по Нем. У Его гроба смолкла вражда, утихли политические страсти, и наши друзья, и наши враги одинаково скорбят о потере Царя. Сильнее всего эта скорбь выражается во Франции – и там это не только скорбь о потере могущественного Покровителя, это скорбь и о человеке, о той великой нравственной силе, которая уходит из мира.

Отзывы иностранной печати о покойном Государе свидетельствуют еще, что недавнее отношение Европы к России очень изменилось. Отношение к нам Европы в продолжение всей нашей новой истории, до конца царствования императора Николая Павловича было одно и то же: нас боялись, боялись нашей огромной материальной силы, которая представлялась Европе как сила стихийная. Теперь Европа почувствовала нашу нравственную силу, нашу культурную мощь – и этим мы обязаны почившему Царю нашему.

А. П. Соколов. Император Всероссийский Александр III. 1883

Всматриваясь в образ почившего Монарха, Европа верно угадала, что наша нравственная сила в духе народа нашего, что наша культурная мощь – в созидаемой этим духом народным своеобразной русской культуре. В образе покойного Государя для Европы как бы отразился весь духовный склад Русского народа. Европа твердит, особенно настаивая на этом, что Он был русский человек от головы до ног. В заслугу Ему ставят именно то, что, по сознанию самых лучших европейских людей, уже совершенно расшатано в Европе и мало там ценится: Его религиозность, преданность Церкви, Его кротость, Его семейные добродетели, Его царственную мудрость. «Теперь, когда в моде фальшивый космополитизм, – пишет один французский автор, – Александр III был русским – духом и телом». Другая французская газета говорит, что в Европе нет уже таких людей, как почивший Государь, что они там невозможны: «в Европе все продажно, все шатко. Там главный девиз bеati pоssidentes, Александр III возгласил другой, христианский, принцип: beati pacifici». Там же читаем, что Александр III «составлял противоположность современному традиционно-вульгарному идеалу». Во Франции восхищаются тем, что «Александр III был истинным Самодержцем. Со своими задумчивыми очами, со своими широкими плечами, с атлетическим ростом, Он являлся как бы символом власти».

Итак, Европа видит Его силу в том, что он был истинный Самодержец, национальный Государь. Вот многознаменательные строки, которые мы читаем в одной из самых влиятельных венских газет: