Император Александр III

Воистину, Благочестивейший Государь умирал перед нами кончиной праведника, без страха или уныния. Он сам объявил, что чувствует приближение смерти. Этот день, 20 октября, был единственным днем царствования, когда Государь уже не работал для страны Своей. Еще накануне Он давал Свои решения на вопросы правления, и на бумагах 19 октября потомство увидит сделанные Его рукой пометки: «Читал». 20 числа Государь объявил о предстоящей кончине Своей. Он успокаивал Свою плачущую Супругу: «Будь покойна. Я совершенно спокоен», – говорил Он. Немногим посылается такая кончина. Никакие предсмертные ужасы не смущали Его. Еще раз Государь приобщился Св. Тайн. Он помолился с отцом Иоанном, соборовался святым елеем. Со всеми простился Он, никого не позабыл. Медленно надвигалась торжественная минута, и Государь, все время в ясности сознания, уже созерцал оба мира, на рубеже которых находился. Вот оживился слабеющий взор, забилось ослабевшее сердце… Что увидал Он перед собой? Только вера открывает нам тайну последнего вздоха, и верует православная Русь, что светлые ангелы вознесли чистую душу к престолу Божию.

Не стало нашего Государя. И тут как бы пелена спала с глаз, и во весь рост явился перед нами величаво-пленительный образ Носителя идеала, созревший для бессмертия.

Как в картине великого художника, чем более всматриваешься, тем более поучаешься, так и в Нем еще много лет и много умов будут открывать все новые поучения. Но и теперь уже мы с ясностью видим нечто Им освященное.

Предоставим Монархам изучать в Нем то, что особенно важно в их служении. Обратить внимание на то, что особенно важно понять народам, которые также должны способствовать деяниям монархов своих.

В каком состоянии умов застал мир Александр III?

Все движения умов современности, весь ход политической жизни привели европейский мир, и все находящееся под влиянием его, к полному падению идеи монархии. Только в самодержавии эта идея доразвивается до своей полной высоты, но превратности исторических судеб направили европейскую монархию на дорогу «абсолютизма». Два великих человека положили начало христианскому государству: Константин и Карл Великий. Но история задушила создание одного и исказила создание другого. Нашему времени суждено было увидеть третьего Государя, объясняющего миру идею двух первых.

«Какой тяжкий крест жизнь моя», – говорит в легенде Карл Великий, находясь на вершине власти и славы. Эта идея христианского «подвига» монарха все больше падала и заменялась идеей простого абсолютизма, то есть сосредоточения власти и, еще хуже, поглощения государем государства, выразившихся в прискорбной ложной формуле: «L’Etat c’est moi». Вместо «подвига», вместо «креста» является le bon plaisir короля. Это искажение монархического идеала, данного христианством, должно было повести монархию к неизбежному падению.

Падение идеи было столь полно, что даже забылся смысл ее, забылось ее значение как вечного принципа. Монархия стала рассматриваться как форма правления, свойственная лишь одному периоду развития нации. Даже те, кто любовался красотой этого принципа, в прошлом не могли отдалиться от ложного убеждения, будто это уже не для нас, будто это нечто уже «пережитое» и к современным условиям не применимо. Это ложное убеждение стало распространяться даже и у нас.

Неизвестный художник.

Александр III с Марией Федоровной в коляске. 1883

Оно придало особый оттенок всему политическому творчеству так называемого «реформенного» периода, когда, начиная делать безусловно необходимое, мы портили свое дело, постоянно подгоняя его к предполагаемому в будущем ограничению Самодержавия и подготовлению народа к предполагаемому в будущем народовластию. Убеждение в том, что идея монархии есть нечто «пережитое», еще больнее было видеть у самих монархистов, которые при Императоре Николае Павловиче боялись допускать всякое сравнение своего принципа с чужим. И в наши дни сколько проницательных умов, любя монархический принцип, не могут представить его себе вне непременно «древней» и средневековой обстановки и через это портят свой светлый идеал будущего стремлениями к невозможному возврату назад.

Нужно было появление великого человека, чтобы показать истинный смысл вечного принципа. Это сделал наш незабвенный Государь. Он показал всему миру, что и теперь, безо всякого возвращения назад, безо всякой «реакции», без какого бы то ни было нарушения «современных» потребностей, – так же, как и в старину, возможен Самодержец, что и ныне, как всегда, представляет он высшую форму власти, наиболее мудрой, наиболее благодетельной и наиболее понятной для сердца христианских народов.

Мы должны понять всю цену этого указания. Александр III не только дал тринадцать лет благоденствия своему народу. Он указал не только то, что мы имеем наивысшую форму Верховной Власти. Он дал понять нечто несравненно большее, и не одним нам, а всему миру.