Император Август и его время

Здесь, думается, стоит согласиться с мнением, что Октавиану не было свойственно строить грандиозные планы и пускаться в предприятия, благополучное завершение которых было сомнительным[894]. Две высадки Цезаря на британские берега особых достижений римскому оружию не принесли. Удалось, правда, переправиться через Темзу, разогнать несколько варварских ополчений, но утвердиться на острове и уж тем более подчинить его Риму не получилось. Потому едва ли стоит говорить о планах Октавиана двинуться за пролив на Британию. Такой сложный и опасный, без твёрдой гарантии на успех поход в сложившемся положении был бы для триумвира Запада очевидной авантюрой. Покинуть Рим и оказаться за тысячи миль от него, да ещё и на острове, бурным проливом от Галлии отделённом, при прогрессирующем обострении отношений с Антонием… Нет, наследник Цезаря никогда не пошёл бы на такие риски! А вот Иллирия не могла не привлечь его самого серьёзного внимания. Напомним, что последним, кто там воевал из римлян, был Азиний Поллион, видный общественный деятель, оратор. Он был известен в литературных кругах, ибо в своё время входил в круг великого поэта Катулла. Как политик Поллион являлся цезарианцем, служил под началом божественного Юлия легатом. После его гибели сблизился с Антонием, при этом сохраняя добрые отношения и с Октавианом, помогал триумвирам достичь взаимовыгодного соглашения в Брундизии. А в 39 г. до н. э., как уже говорилось, Поллион воевал в Иллирии, где возглавил поход против племени парфинов, которые не так давно поддерживали Брута и Кассия. Поход оказался успешным, и победитель даже справил 25 октября того же года триумф. Правда, общей ситуации с Иллирией этот частный успех не изменил. Более всего любопытно, как Поллион использовал военную добычу, у парфинов захваченную. На эти деньги на Авентинском холме он основал первую в Риме публичную библиотеку, которую возглавил выдающийся писатель и учёный Марк Теренций Варрон.

Говоря об Иллирии, должно помнить о том, что более всего задевало чувства римлян: у злосчастного воинства Авла Габиния были захвачены военные штандарты – орлы. Этим иллирийцы-далматы особенно гордились как замечательным доказательством их блистательной победы. Именно потому большая война Рима с Иллирией становилась неизбежной. Нельзя было не отомстить за жестокие неудачи и уж тем более оставить у варваров римские знамёна. Римляне никогда не забывали печальные страницы своей истории и воздаяние за таковые было их непременным долгом. Кроме того, набеги иллирийских племён на римские владения продолжались[895]. Конечно, самой Италии они не угрожали, но долго их терпеть было совершенно ни к чему. Это главные причины начавшейся войны. Таковые очень подробно и убедительно исследованы в статье С. Э. Таривердиевой, иллирийским кампаниям Октавиана посвящённой[896]. Здесь, конечно же, и необходимость поднять свой военный авторитет, что особенно было важно на фоне известных неудач Антония в Парфии, и поддержание боевого духа и умения в 100-тысячной армии. Да и военная добыча была делом не последним. Наконец, эта война выглядела как завершение дела божественного Юлия. В таком случае Октавиан имел бы право заявить о начале воплощения им в жизнь завета Цезаря: «Спокойствие Италии, мир в провинциях и спасение государства»[897].

Для войны наследник Цезаря двинул силы немалые. Под его командованием было 10 легионов. Но этого требовала суровая необходимость. Ведь только у паннониев (пеонов), римлянам не подчинённым, молодёжи военного возраста было до 100 тысяч[898]. Благо, поскольку у них отсутствовала единая власть и соответствующая военная организация, то собрать такие силы иллирийцы не могли[899]. В помощь войскам сухопутным от берегов Сицилии двинулся и флот под командованием Марка Випсания Агриппы. Это объяснялось серьёзной необходимостью, ибо, пользуясь безнаказанностью из-за отвлечения всех римских морских сил в последние годы в Тирренское море для борьбы с Секстом Помпеем, либурнские пираты вновь стали дерзки и успешны в своём преступном промысле на Адриатике и в Ионическом море.

Военные действия шли на широком фронте. Это было неизбежно, учитывая обширность иллирийских земель и численность местного населения. По счастью, согласия и налаженного взаимодействия между племенами не было, что, естественно, облегчало Риму ведение войны. В первую очередь римляне повели наступление против северных соседей Иллирии – племени салассов, обитавших в Альпах[900]. Здесь отличился легат Октавиана Гай Антистий Ветер, сумевший захватить узкие горные проходы и на два года заблокировавший там салассов. В конце концов, те согласились принять римские гарнизоны. Но, как только Ветер с основными силами ушёл, они немедленно изгнали римлян и вновь овладели горными проходами[901]. Тогда две экспедиции против салассов возглавил уже Марк Валерий Мессала Корвин[902]. Он сумел вновь перекрыть горные проходы и голодом заставил салассов покориться[903].