Император Бубенцов, или Хромой змей

Шлягер сидел в углу, уткнув локти в колени, опираясь подбородком о кулаки, исподлобья наблюдал за уроком. Угрюмая дума омрачала чело. Бубенцов, скосив глаза на Шлягера, ясно читал эту нехитрую думу: «К лицу ли царской особе смирение? Язык сей высунутый. Не во вред ли будет государственной пользе? Царь должен “смирять”, но не “смиряться”. Держать в узде жестоковыйную толпу. Иначе беда. Как добрый царь, так на Руси – горькое горе!»

Глава 8. Исповедь негодяя

1

Всё шло по расписанию. Механизм окружающей действительности, как примечал Ерофей Бубенцов, действовал всё более слаженно, согласно и стройно. Каждый, причастный к великому таинству, занят был своим делом. Подготовка к венчанию на царство шла полным ходом. Но обнаружилась вдруг одна важная тема, к обсуждению которой Шлягер подступал уже давно, но всякий раз с явной опаскою, с оглядкой. Касался, но тотчас отскакивал, отбегал в сторону. Как бы обжёгшись, шипел, дул на пальцы. Вилял. Начинал и умолкал, делая вид, что задумался о другом. А сам в это время метал острый косой взгляд, наблюдая за впечатлением.

– Ну, не мучься, лицемер! – не выдержал Ерошка. – Давай уж начистоту. Что там у тебя? Выкладывай подноготную.

– О, если бы я выложил всю свою подноготную! – Шлягер усмехнулся криво, презрительно, высокомерно. – Подломились бы немощные ноги ваши, ибо не всякая психика… Ну, хорошо. Видите ли, момент спорный. По древней традиции, по Уложению, во время венчания на царство следует вам прочесть православный «Символ веры». Верую, дескать, во Единого Бога, хе-хе, Отца, так сказать, Вседержителя… То есть публично как бы признать, что русский царь есть, «помазанник Божий». Условность, конечно, но…

– Надо так надо, – сказал Бубенцов.

– Не так просто, друг мой, – мягко возразил Адольф. – Тут противоречие. Вся современная наука против. Какой уж тут, извините меня, Вседержитель, когда все мы вышли из шинели… простите, из шкуры обезьяны. Да вот, сами посудите…

Шлягер повернулся в профиль, ссутулился, выставил вперёд губы, сгорбился, коснулся пальцами пола и тяжело подпрыгнул.

– Похоже! – Бубенцов рассмеялся. – Ещё бы хвост тебе, и не нужно иных доказательств! Артист!

– А и есть хвост! – воскликнул Шлягер, радуясь комплименту. – Хотите, сейчас покажу? Впрочем, у каждого человека. Пускай в виде атавизма, но… Так что никакой не Бог. Тут полнейшая ясность!

– Нет, тут как раз неясность.

– Какая же тут может быть неясность? Всё предельно ясно. Пишем: «Бога нет». Точка. Бог с маленькой.

– А вдруг есть? Что тогда? Кто-то же, логически рассуждая, должен был запустить всю эту махину… – Бубенцов кругообразно повёл рукой.

– Успокойтесь. Слишком мало доказательств. Только косвенные улики.

– В пользу того, что Бога нет, тоже никаких доказательств. Я думал над этим. Ситуация патовая.

– А и не надо вам думать! Всё же ясно. Молния, гроза, гром. Откуда ещё, по-вашему, у первобытного человека Бог мог возникнуть? Сами посудите. Ни из чего, что ли? Не было ничего – и вдруг Бог!.. Так, что ли? Не было гроша – и вдруг алтын?

– Значит, всё, что есть, возникло само? Ни из чего?

– Был взрыв. Наука доказала. Бемс!.. И всё стало разлетаться.

– Но позволь, а что же, собственно, взорвалось?

– А ничто!

– Шатко, Адольф! Кто-то же должен был создать это Ничто. Получается как про курицу и яйцо. Хоть так, хоть эдак – всё шатко. Пока в пункте семь оставляем многоточие, – решил Бубенцов.

– Так не можно! Нет его! Точка.

– И всё-таки многоточие…

2

Видимо, страшно не устраивало это многоточие кое-кого. Потому что после завтрака завихрилась в коридорах сутолока, застукотала беготня, почти непрерывно гремел марш «Вихри враждебные веют над нами…». Адольф Шлягер принимал звонки, сам перезванивал кому надо в Красногорск, говорил на повышенных тонах, ругался, спорил. Происходило, как понял Бубенцов из отрывочных восклицаний, нечто вроде заочного совещания. Ерофей прекрасно понимал, что речь шла именно о нём, о его судьбе, хотя имени не звучало, не произносилось. Бубенцов чутко прислушивался к каждой реплике.

Постепенно из отрывочных фраз, словечек, междометий выяснилась вот какая картина. Прав был профессор Афанасий Иванович Покровский! Оказалось, что и в самом деле, по древнему уложению, перед венчанием на царство всякому полагается ознакомиться с начатками веры. Обойти опасную процедуру никак нельзя. Объяснения этому очень простые. Пародия и копия не могут возникнуть без подлинника. Иерархия власти, будь то земная власть или власть преисподняя, выстраивается по тем же законам, что и небесная. Копия должна утверждаться на прочных основаниях, на мощном фундаменте оригинала. Как и всякий паразит, пародия должна питаться чистой энергией подлинника.