Император Бубенцов, или Хромой змей

Сама профессия, связанная с огнём и кипящими котлами, с безмолвным ночным одиночеством, требовала особого характера. Скокс поддерживал пламя. Пламя под клокочущими котлами горело днём и ночью. Не угасало даже жарким летом, поскольку нужно было подсушивать глубокие сырые подвалы, а также поддерживать тропический климат в дальних теплицах и оранжереях.

В глубине топки гудели раскалённые добела угли. Прочее пространство котельной, освещаемое керосиновой лампой, напоминало пещеру. Слабосильный свет от лампы и от раскалённых углей не достигал потолка, и в высоте колеблющийся мрак круглился, укутывал углы.

У Полубеса оставалось в запасе ещё полторы минуты времени, но, поскольку нарушать регламент строжайше возбранялось, он приостановился у приоткрытой двери. Наклонил голову, осторожно, исподлобья заглянул вовнутрь. Неприхотливая обстановка умиротворяла душу. В сумерках пещеры царил самобытный дикарский уют, оттуда веяло тёплым жилым духом. В самом подборе предметов обстановки, трудно сопрягаемых друг с другом, заключалась странная гармония.

Медный чайник, подвешенный на цепочке, покачивался около двери. Керосиновая лампа чадила на столе. Напротив стола – узкий топчан, покрытый засаленной кошмой. Выстроившись в ряд, стояли вдоль стены профессиональные инструменты кочегара. Длинная чёрная кочерга с крюком на конце, кувалда, лопата, металлическая метёлка. Инструмент – и это сразу было видно – не раз побывал в деле: им пошевеливали угли, расшибали спёкшуюся породу, выгребали скопившуюся золу.

Это всё понятно. Но даже сам Полубес не мог объяснить, для чего прислонилась к дверному косяку стрелецкая секира? Для чего предназначены выглядывающие из-под топчана клещи, кованые, кузнецкие? Из какого великана жилы тянуть? Для чего устроена под потолком закопчённая балка с крючьями и ременными петлями? Спросить боязно. Да и не скажет кочегар Скокс. Молчит, как демон. Лишнего слова из него не вытянешь никакими клещами.

3

Кочегар Скокс отодвинул занавеску, блеснул глазом из своего укромного уголка. Еле заметно кивнул склонившемуся в приветствии Полубесу. Затем снова пропал. Через минуту, выйдя в сумрачное помещение, первым делом приложился к висящему медному чайнику. Долго с наслаждением пил тёплую воду. Кадык ходил, как поршень. Вытер узкие губы. Затем, поплевав на пальцы, проворно отворил чугунную дверцу, подбросил угля.

Присел у распахнутой топки на низенький табуретик, ссутулился весь, сунул к самому жару морду, поросшую короткой серой щетиной. Загляделся в адское пламя и стал скрести щетину всей пятернёй, всеми своими короткими ногтями. Так ему, вероятно, лучше думалось. Лицо его, очень широкое в скулах, суживалось книзу, оканчиваясь острым детским подбородком. Отсветы пламени плясали на тёмном лице кочегара, оживляя его подобием эмоций, которых на самом деле не было.

Пауза затягивалась. Савёл Прокопович Полубес тихонько прокашлялся, деликатно притопнул, пришаркнул. Скокс, не поворачиваясь, коротко дёрнул и мелко потрепетал острым ухом, поросшим редкой серой шерстью. Мол, не забыл, знаю, знаю. Не вставая с места, поворошил кочергой гудящие угли, немного прикрыл поддувало. Затем заговорил, отворотив морду в угол.

– Не понимаю, как люди могут радоваться Новому году? – произнёс скрипучим голосом, отчасти напоминающим протяжное куриное сокотание. – Им ведь печалиться надо по этому поводу. Ещё год жизни прошёл, сгорел без следа. Ещё один шаг к смерти. А они фейерверки запускают. Эх, люди, люди…

Полубес в ответ на реплику Скокса изобразил неопределённое пожатие плечами. Савёл Прокопович прекрасно понимал, что не ради таких пустяков вызвал его Скокс. Тот же опять повернулся носом к пламени, продолжил:

– Пассионарий. – тут Скокс возвысил сиплый голос. – Недаром к огню льнёт. Пожарный. Огнеборец.

Полубес оживился. Разговор коснулся существа предмета. Нужно было проявлять профессионализм. Всё-таки Полубесу платили за советы. Должность у него так и называлась – потайной советник. Простота, народная смётка, живая мудрость.

– Есть всё-таки сомнение, Вольган Амадеич, – раздумчиво сказал Савёл Прокопович, чутко следя за реакциями Скокса. – Точно ли подходит? Присмыкнём его к делу, а он провалит всё! Уж больно фигура курьёзная. Положительных свойств не имеет.

– Разве стремление к справедливости и прямота поступков не считаются у людей положительными свойствами?

– Оно, положим, так. Но не с кулаками же на всех кидаться! Пьёт опять-таки. В состоянии опьянения ведёт себя… как бы помягче… Прёт из него! В драку лезет, хамит всем. Вышестоящих оскорбляет. Скотина, одним словом. Зеркала бьёт. Натуральный шаромыга!

– Да, мы убедились на смотринах.

– В том-то и опасность, Вольган Амадеич. Даже в таком месте не удержался! В Колонном зале Дома союзов! Личность буйная. Поставишь на него, средства вложишь, а он нажрётся и испоганит опыт. Наблюёт в публичном месте.