Император деревни Гадюкино

– Вы Олеся Капустина! – вспомнила я рассказ медсестры Маргариты.

Зрачки шатенки расширились.

– Предположим. Сами-то вы кто?

– Евлампия Романова, – представилась я, – меня хорошо знает Маргоша из «Виллы Белла».

Олеся окинула меня оценивающим взглядом.

– Вы из санатория?

– Хотела в Ларюхине домик купить, – проигнорировала я ее вопрос, – Маргоша посоветовала к Рязанцевой обратиться, та вроде собиралась на море податься.

От былой приветливости Олеси не осталось и следа, а в голосе зазвучала враждебность.

– Богатому человеку будка в глуши без надобности.

– Наверное, но у меня больших денег нет.

Капустина еще раз мысленно приценилась к моим джинсам, футболке и балеткам.

– Одеты больно хорошо!

Я растопырила пальцы.

– Зато украшений нет, видите? Мне с фигурой повезло, а на вешалке любой хлам неплохо смотрится.

Олеся не удержалась от смешка, я решила укрепить свои позиции.

– Я служу домработницей у олигарха, хозяин путевку в «Виллу Белла» мне на день рождения подарил.

Огонь классовой войны, жарко полыхавший во взоре Капустиной, потух.

– А-а, – протянула она.

– Мечтаю о даче, – не умолкала я, – огород, петрушка, укроп, клубника. Услышала про смерть Нади и решила посмотреть на ее домик.

– Пошли, – мотнула головой Олеся, – но, сразу скажу, там удобств нет. Газ баллонный, топить надо дровами или углем, водопровод нам двадцать лет обещают, а до сих пор ведра от колодца таскаем. Вот туалет в доме у Надьки есть.

– Да ну? Как же он работает? – удивилась я.

– Биосортир, – пояснила Олеся, – дорогое удовольствие, его Надькин второй муж поставил. Мы все на двор ходим, а Рязанцева королевой в хате потребности справляла, пристройку они сделали, в ней унитаз и водрузили. Мне Надюха похвасталась, но попользоваться не дала, сказала, какие-то кассеты часто менять надо, а они не бесплатные. Участок у нее ухоженный, сарай есть, два погреба, один в доме, другой во дворе. Чего еще? Летний душ.

Я прикинулась ничего не видавшей в жизни горожанкой.

– Зимой в нем мыться нельзя?

Капустина толкнула деревянную калитку, выкрашенную в голубой цвет.

– Можешь попробовать. Стукнет десять градусов мороза, бери мочалку да ступай в конец огорода, в щелястую будку.

– А где Надя в холодное время года мылась? – не успокаивалась я, изображая покупательницу.

Олеся присела и начала шарить рукой под крыльцом.

– Рязанцева хорошо устроилась, она на работе могла в душ пойти, а нам в баню приходится топать или тазики на кухне греть и частями мылиться.

– Тихо здесь, – отметила я, – и народу никого.

Не успели отзвучать последние слова, как во всю мощь заиграла музыка и визгливый женский голос заорал:

– А вот и они! Ура! Встречайте звезд! Группа «Серый месяц» из Еланска!

На секунду я оглохла, потом, пытаясь перекричать джаз-банд, игравший кто в лес, кто по дрова, спросила:

– Что это?

– Свадьба у соседей, – пояснила Олеся, – два наших местных богатея породниться решили, три улицы на празднике не первый день пьют, даже дети от мероприятия не отлынивают, оттого и пусто, а потом неделю опохмеляться будут. Сегодня самое время на речку идти, там ни одной души нет.

Меня охватило любопытство:

– А вы почему проигнорировали праздник?

Олеся усмехнулась.

– Как это? С мафией ссориться нельзя! Я на работу ходила, сутки отпахала, сейчас покажу вам дом и побегу плясать. Входите!

Капустина толкнула дверь, я замешкалась на пороге:

– Покойница в морге?

Олеся вошла в сени.

– Нет, в церкви гроб, в Еланске. Уж не знаю, кто договорился. Надька сильно верующей не была, иконка у нее висела, но чтобы, как некоторые, на богослужения бегать – такого не бывало. Ты не бойся, в доме никого нет. Туфли сними.

Я оставила в просторных сенях баретки и вошла на террасу. Похоже, Надя любила свой дом и старательно вила гнездо. На окнах висели недорогие, но симпатичные занавески, диван и два кресла были почти новыми, стол покрыт скатертью, на нем стояла ваза с искусственными флоксами, сиденья стульев облагораживали клетчатые подушечки.

– Здесь и отопление есть, – сказала Олеся, – хозяйка веранду на зиму не консервировала.