Император деревни Гадюкино

– О, это старая уловка, – усмехнулась я, – чаще всего «держите вора» кричит сам вор. В моей практике уже был случай, когда убийца, желая продемонстрировать свою полную непричастность к смерти жены, нанял детектива и объявил о большой денежной награде тому, кто наведет на след киллера. Вы сейчас рассказываете дикую историю, в правдивость которой трудно поверить. Да, кстати, в котором часу Нина Олеговна просила вас отдать украшения похитителю?

Соня выпрямилась.

– В четыре пятнадцать.

– Откуда такая точность? – удивилась я.

Софья захрустела пальцами.

– Он велел посмотреть на часы, я и запомнила.

Мое терпение лопнуло:

– С вашими деньгами легко было нанять звезду детективного жанра Миладу Смолякову и попросить ее написать сценарий преступления, вот тогда бы вы избежали идиотских ошибок. Криминалистика – точная наука, она идет вперед семимильными шагами, сейчас ученые могут назвать время смерти очень точно, порой до минуты. Даже в богом забытом Еланске нынче используют современные методы. Нина Пронькина умерла в промежутке между часом и двумя ночи, она никак не могла молить дочь о помощи в четыре пятнадцать. И еще, бедняга пролежала на лужайке почти сутки, пока вы придумывали ложь и врали в «Вилле Белла», что у мамы проблемы с сердцем и ее увезли в больницу. Почему вы не вызвали милицию, не подняли шум? Вам хорошо елось-пилось-спалось, зная, что труп Нины валяется в траве. Давайте прекратим глупую беседу.

Софья опять расплакалась, а вот Лидия сохраняла внешнее спокойствие.

– Выслушайте нас до конца. Соня вытерла коляску и забрала коробку по приказу преступника. Он же потом велел ей идти ко мне и обо всем рассказать.

– Вы не пробовали писать фантастические повести? – поинтересовалась я. – У вас может здорово получиться.

– Это правда! – с отлично разыгранным гневом топнула ногой Лидия. – Мне похититель приказал отдать драгоценности официантке Светлане и убедить ее ходить в них до следующего его приказа. Я подчинилась, а потом Вадиму велели позвонить Свете, встретиться с ней у бассейна и забрать бриллианты. Нас обязали ждать очередного распоряжения, запретили поднимать шум, приказали сказать про сердечный приступ у мамы.

– Шикарно, – абсолютно искренне похвалила я Лиду, – браво. Разрешите полюбопытствовать: есть ли хоть одна причина, по которой вам стоило после убийства Нины Олеговны подчиняться похитителю?

В номере стало тихо, Соня всхлипнула:

– Я больше не могу.

– Мы лучшие, – словно мантру, повторила Лида, – у нас безупречная репутация, о нас плохо не подумают.

– Не стоит обольщаться, – не согласилась я, – имидж нарабатывается годами, а рушится от одного неверного шага, если, конечно, убийство родной матери можно назвать неверным шагом.

– Нас шантажировали, – промямлила Соня.

– Замолчи, – приказала Лида.

– Нет, – проявила строптивость старшая сестра, – лучше сказать правду.

– Отличное решение, – кивнула я, – ну и?

– Похититель знал нашу тайну, – прошептала Соня, – и он пообещал ее сообщить газетам. Мы не могли... мы... наша репутация... семья... Семен... Гарин бы не простил... и отец Вадима... О господи!

– Что за тайна? – насела я на Соню.

Она в очередной раз зарыдала.

– Мы ничего не расскажем, – отрезала Лида, – не собираемся допускать вас до интимно-личных проблем. Поверьте, мы очень-очень любили маму. Нас втянули в жуткую историю.

– Где украшения? – перебила я ее.

– Вадим сейчас сдает их в ломбард, – буркнула Лида, – в частное заведение, которым пользуются звезды шоу-бизнеса, политики, селебритис.

– И это тоже вам приказал сделать похититель? – хмыкнула я.

Лида незамедлительно кивнула:

– Верно.

Мне надоело вести глупую беседу, пора было заканчивать и звонить местному милицейскому начальству. Думаю, даже еланские следователи сумеют состряпать дело об убийстве Нины Олеговны Пронькиной. Но все же напоследок не откажу себе в удовольствии задать любящим доченькам еще один вопрос:

– Значит, Вадим Краснопольский находится в элитной скупке, услугами которой пользуются сильные мира сего?

– Да, – еле слышно ответила Соня, – в ужасной ситуации, которая сейчас сложилась в нашей семье, есть один положительный момент.

– Софья! – обомлела Лида. – Что ты усмотрела положительного в бедах, которые полились на нас как из ведра?

– Вадим, – прошептала Соня, – прости, Лидуша, мы никогда не разговаривали на эту тему, но я знаю, что вы поженились по приказу родителей. Наш отец считал сына Никиты Сергеевича лучшей партией для дочери. И... и... ох, прости, Лидуша, но...

– Говори, – мрачно велела младшая сестра, – если знаешь, выкладывай, хуже все равно не будет.

– Папа просил тебе не говорить, – еле слышно пробормотала Соня, – но он сначала хотел отдать меня за Вадима.

Лида стала часто-часто моргать, Соня прижала руки к груди.