Император и ребе, том 1

— Объясните мне, сват, одну вещь, — сказал он. — Вы говорите, что этот плетень, да, «соломенный плетень» все равно должен упасть… Откуда вы это взяли? И неужели действительно думаете, что, если мы постараемся, это произойдет быстрее? Я думаю, то есть я хочу сказать, что… доказательства?..

— Мне не нужны никакие доказательства! — покачал реб Нота жареной гусиной ножкой, которую не ел, а просто держал в руке. — Достаточно простого расчета. Евреи из Белоруссии и Виленского края, которые переезжают в Новороссию, то есть во вновь завоеванные области у Черного моря и возле устья Днепра, в Таврию, в Херсон, в Екатеринославскую губернию, эти евреи приравниваются в своих правах ко всем остальным народам, представители которых бегут туда, чтобы там поселиться: к казакам, к сербам, к грекам. Они платят очень низкие подати или совсем ничего не платят, в то время как в Литве и в Белоруссии евреи ограничены в праве передвижения. Они зарегистрированы там в качестве мещан и должны там и оставаться. Они обязаны платить двойные налоги. Да, налоги, которые дерут с них, вдвое больше тех, что взимаются с христианского населения. И такие вещи происходят, как ни странно, с одним и тем же народом, в одном и том же государстве. Это неестественно. Так долго продолжаться не может. Я уверен, что сама императрица не знает, что ее указы ложно истолковываются. Поэтому необходимо проломить стену, отделяющую Литву и Белоруссию от Новороссии. Это должен быть широкий путь, который пройдет через внутренние российские губернии и через предоставление евреям прав по всей России. И тогда, реб Мордехай, когда наши умные головы, сейчас занятые лишь изучением Геморы, получат права, вы кое-что увидите! Те иностранные магнаты, которые вывозят сейчас золото из этой страны, приедут сюда с торбами, как попрошайки. С торбами, сват! А наши умные головы будут сидеть у полных амбаров и выдавать хлеб всем этим заносчивым немцам, англичанам, шведам, как когда-то Иосиф в Египте…

Чтобы наглядно показать свату, что совершат евреи, реб Нота швырнул нетронутую гусиную ножку на тарелку и стал отделять от нее кусочки направо и налево: вот так, братцы-иностранцы! Россия вам не дикая страна!..

С добродушной улыбкой слушал реб Мордехай Леплер речи своего свата, удивляясь его вере и пылкости, больше уместной в молодом человеке, чем в пожилом, поседевшем еврее. Но чем больше он насыщался хорошей домашней едой, тем неосуществимее казались ему грандиозные планы и надежды реб Ноты. Ему, реб Мордехаю, бывшему арендатору леса, очень хорошо было известно, как растет дерево… Знал он и то, что там, где появляется слишком много ярких грибов, стоит внимательно оглядеться: не гниет ли что-то поблизости. Часто оказывается, что гниет как раз самое крепкое на вид дерево, кажущееся снаружи молодым и здоровым… Как купец и богач реб Нота лишился большей части своего богатства. В качестве поставщика российских армий с ним больше не считались. Вот потому-то у него в голове и растут, как на дрожжах, всякие идеи о еврейском счастье и еврейских правах. Осторожнее, арендатор реб Мордехай!..

Он начал покашливать и как бы между прочим, но чем дальше, тем увереннее вставлять тут и там слово. А потом и прямо сказал:

— Хм… Не обижайтесь, сват, что я прерываю ваши речи! Вы, конечно, лучше меня знаете Петербург, местные высокие окна[336] и золотые пуговицы.[337] Я ведь только что приехал из провинции, издалека… Но опыт и разум все же подсказывают мне, что это не так просто. Трудно ловить рыбу перед сетью. Прежде всего сам «товар». Еврейские общины, оказавшиеся в России вместе с новоприсоединенными к ней польскими областями, только начинают приходить в себя после безумств владычествовавших над ними панов, избавляться от неуверенности в своих силах и постоянного страха. Сменится еще целое поколение, прежде чем эти загнанные и запуганные евреи распрямят спины и будут способны занять то место, которого им от всего сердца желает сват.