Император из двух времен

Да, в диких местах Сибири, и, в особенности, Северного Китая могло случиться всякое. Но перспектива быстрого богатства перевешивала возможный риск. В конце концов, десятилетия приграничный стык между Россией и Китаем был пристанищем самых отчаянных и предприимчивых людей всех народов и национальностей. Возникали стихийные поселения, рылись неучтенные шахты и рудники, добытчики толпами мыли золото, образовывались даже целые непризнанные квазигосударственные образования со своими законами и укладом. Образовывались, существовали месяцы или годы, а потом, сметенные правительственными войсками Китая или России, покидали историческую сцену, уходя в небытие. И через некоторое время образовывались вновь, когда центральному правительству обеих империй становилось особо не до них.

Но всё изменилось в некоторых пор.

Нет, неслучайно в эти края сейчас потянулись активные люди всех родов и сословий. Здесь перспектива. Но теперь уже не аморфная стихия авантюристов-одиночек, а железная Империя протянула свою предприимчивую и жестокую руку в эти земли. А значит риск становится меньше, а шанс на богатства стал намного больше. Не просто же так здесь появилось столько иностранцев, которые так остро чуют запах наживы и успеха, и спешащих застолбить самые выгодные места для себя.

Иностранцев, которые, в том числе, любят комфорт и приличные поезда.

Примерно вот такие, как этот.

Дорогие.

Очень.

В общем, поезд был хорош во всех смыслах.

Во взглядах элитных пассажиров читалась высокомерная брезгливость от вынужденного созерцания «красот» Харбина, но стоящее на соседних путях зрелище заставило многих «снизойти» на грешную землю и выйти из вагонов, совершая променад вдоль платформы, раскланиваясь с приличным попутчиками и осматривая местную достопримечательность — бронепоезд № 15 «Меч Освобождения», ощетинившийся во все стороны своими орудиями и пулеметами.

Иллюстративное фото: бронепоезд № 3 "Святой Георгий Победоносец"

Дойдя до стоявшего у броневой двери стального монстра часового, Иван представился:

— Специальный корреспондент Телеграфного Агентства России и Ромеи Иван Никитин, вот моё служебное удостоверение.

Часовой окинул мельком бумагу и кликнул дежурного офицера. С ним картина в целом повторилась, с той лишь разницей, что офицер никого кликать не стал, а указал Никитину на стоявшего поодаль полковника, недобро разговаривавшего с неким заплывающим жирком господином в белоснежном железнодорожном кителе.

Остановившись для приличия в нескольких метрах от говоривших, Иван, тем не менее, прекрасно слышал их разговор, поскольку говорили они весьма на повышенных тоннах, явно враждебно относясь друг к другу.

Круглый железнодорожный господин раздраженно выговаривал полковнику:

— Вам, милостивый государь, предписано обеспечивать нашу безопасность! И вот перед самым отправлением я узнаю, что бронепоезд не на ходу! Это чёрт знает что, милостивый государь!

— Бронепоезд на ходу. Но, по независящим от нас причинам, случилась поломка на водонапорной башне, и мы не получили достаточное количество воды для паровоза. Поломка устранена, и мы уже принимаем воду, так что через четверть часа мы сможем развести пары.

Круглый буквально взвизгнул:

— Четверть часа! Бог ты мой, четверть часа! Да мы отходим через семь минут, милостивый государь! Извольте закончить прием этой вашей воды раньше!

Офицер отрицательно покачал головой:

— Вы, господин Арбузов, как человек носящий форму железнодорожника, сами должны понимать, что если в котле паровоза будет недостаточно воды, то мы просто взорвемся в пути! Я и так приказал наполнять только до минимально необходимых значений! Задержите отправку буквально на десять минут! Ничего с пассажирами не случится!

Господин в белом кителе заявил с неописуемым апломбом:

— «Дальневосточный экспресс» никогда не отклонялся от графика ни на одну минуту! И пока я обер-кондуктор поезда, этого при мне не случится, милостивый государь! Мы отправляемся строго по расписанию, а по прибытии во Владивосток я подам рапорт! И посмотрим, что скажет ваше начальство, когда получит нагоняй из Москвы!

Арбузов развернулся и покатился по перрону, перекатываясь на своих коротеньких толстеньких ножках.

Полковник лишь припечатал его вслед одним единственным словом:

— Дурак!

Но тот катился дальше уже ничего не слыша, да и, не желая ничего слышать.

Смирнов в сердцах сплюнул, а затем, обратив взор на Никитина, спросил недружелюбно:

— Вы кто и что вам надо?

Иван представился.

— Специальный корреспондент Телеграфного Агентства России и Ромеи Иван Никитин, вот моё служебное удостоверение.

Но полковник лишь бросил:

— Я занят.

И куда-то поспешил вдоль перрона.

— Хм…

Этот нечленораздельный звук стал яркой иллюстрацией недоумения прибывшего из самого Города гостя.