Император из стали

— Я хочу сказать, Лев Николаевич, что не всегда событие является именно таким, каким его описывают или каким его принято считать. Очень часто то, что вы видите, это лишь версия, которую до вас решили довести. Всё может быть немного не так или совсем не так, если смотреть с другого ракурса. Например — кому смерть Александра II была наиболее выгодна и принесла наибольшую пользу? Для понимания этого вопроса, не мешало бы озаботиться попутными — где брали оружие и взрывчатку террористы «Народной воли»? На что существовали все эти годы? Как выглядели их перемещения до и после теракта? Это же крайне любопытно, не находите? Ну вот, например, — монарх покопался среди своих записей, — «Александр Михайлов, исполнявший обязанности казначея «Народной Воли», не раз говорил, что на одни конспиративные квартиры приходилось ежедневно тратить по 200 рублей», или «Вся колоссальная работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к тому же ноябрю, обошлась всего от 30.000 до 40.000 рублей, включая сюда и разъезды.» Ну и вот еще — «Народная воля — это первичные организации с освобожденными, то есть нигде не работающими активистами в 90 городах, 17 подпольных типографий, издание нескольких журналов и газет за границей….» Посчитайте на досуге стоимость такой организации и содержания всего этого хозяйства…

Император отложил записи и потянулся к самовару.

— Имея даже крупицу этой информации, Вы, с Вашим живым умом и склонностью к системному анализу, смогли бы выдвинуть самые смелые предположения о причинах постоянных визитов наших революционеров в западные столицы. Впрочем, это не будет темой нашего разговора. Вы пишете «виноваты не злые, беспокойные люди, а правительство, не хотящее видеть ничего, кроме своего спокойствия в настоящую минуту.» Вот я и предлагаю Вам личным примером показать чиновникам, как можно и нужно на государственной службе вести себя по-другому. Что вы на меня так смотрите?

— Николая Александрович, Вы цитируете мое обращение, но сами даже не взглянули на бумагу и уж точно никак не могли успеть прочесть…

— Посмотрел-не-посмотрел… Мы с вами говорим о сути Вашего обращения. А вы — капризничаете!

— Не капризничаю!

— Нет, капризничаете! — сварливо акцентировал император и уже другим, мягким тоном, продолжил. — Кое что из ваших поручений я уже выполнил, и даже перевыполнил: отменил выкупные платежи, ограничения для получения образования, уравнял религии и отменил налоги для огромного количества малоимущих. И теперь стоит главная проблема — кто, какой государственный аппарат это всё будет исполнять? А ведь самый красивый, добрый и справедливый закон так и останется клочком бумаги, если не будет превращен в ежедневную практику. Именно практиков, а не теоретиков мне сейчас не хватает. Именно поэтому я с такой надеждой смотрю на вас… Хотя, знаете, Лев Николаевич, даже если вы согласитесь, сразу возникнет еще одна проблема — как обеспечить ваше сосуществование с другими, такими же неравнодушными, кто тоже страстно хочет перемен, но видит их совсем не так, как вы… Вот мы пригласили министра земледелия Алексе́я Серге́евича Ермо́лова, он тоже болеет за своё дело. Восемь лет назад написал замечательную пронзительную книжку «Неурожай и народное бедствие». Читали? Нет? Ну давайте я кое-что процитирую: