Император из стали

«В тесной связи с вопросом о взыскании упадающих на крестьянское население казённых, земских и общественных сборов и, можно сказать, главным образом на почве этих взысканий, развилась страшная язва нашей сельской жизни, в конец её растлевающая и уносящая народное благосостояние, — это так называемые кулачество и ростовщичество».… Или вот еще: «Однажды задолжав такому ростовщику, крестьянин уже почти никогда не может выбраться из той петли, которою тот его опутывает и которая его большею частью доводит до полного разорения. Нередко крестьянин уже и пашет, и сеет, и хлеб собирает только для кулака.» Обратите внимание, какого врага царский министр обнаружил в русской деревне! Не помещик и не жандарм, а кулак! Вы согласны?

Толстой пожал плечами:

— Кулак — это, конечно, известный мироед, но его наличие не отрицает враждебного отношения крестьян к помещикам и жандармам, и если эту проблему надо решать…

— Конечно, её надо решать и мы обязательно будем это делать, — перебил писателя император, — на примере кулака я просто хотел показать, что аграрная проблема гораздо глубже и шире, чем это кажется одному, даже такому мудрому человеку, как Вы. Читаю ваши слова: «уравнять крестьян во всех их правах с другими гражданами и потому уничтожить ни с чем не связанный, нелепый институт земских начальников». А вот что пишет уважаемый Алексей Сергеевич: «Введение земских начальников — есть несомненно громадный шаг в деле упорядочения сельского быта…» Передо мной сидят два умных человека с такими противоположными мнениями. Каждый из вас имеет схожий опыт хозяйствования в собственном имении, огромный объем информации, собранный со всех окраин, болеет за страну, хочет добра и готов ради этого работать. Как быть?

Лев Николаевич бросил украдкой взгляд на Ермолова и задумался. Замолчал и император, переводя испытующий взгляд с одного на другого и обратно.

— Разрешите? — решил вставить слово Ермолов, откровенно робевший в присутствии монарха и светоча отечественной литературы, — я готов работать со Львом Николаевичем, и вообще с любым, кто знает, как решить главный вопрос нашего Отечества. Понимаю, наличие или отсутствие земских начальников, их статус и квалификация — не самая важная проблема. А вот голод, который накатывается на нас, как снежная лавина — это стихия, перед которой я чувствую своё полное бессилие. Не раз и не два уже писал прошение об отставке, но так и не подал, потому что сидеть сложа руки и смотреть на бедствия ещё горше… а потом, приходя в министерство, разбирая бумаги, накладывая резолюции и составляя доклады, опять чувствую себя Сизифом… Всё не то! Всё — суета сует, топтание на месте и переливание из пустого в порожнее…

— Да, — согласился император, — проблема голода, аграрный вопрос сегодня для нас главные….

— Если это главный вопрос, то может быть именно им мне и надо заниматься, а не религией? — в словах Толстого явно сквозила обида.

— А вы и будете этим заниматься… все будем, — охотно откликнулся монарх, — крестьянский вопрос — это проблема, а церковь в широком смысле этого слова, может быть инструментом решения, который не надо мучительно создавать с нуля. Сегодня религия превратилась в некий административный аппендикс и выглядит, как гусарская форма — красивая, но абсолютно бесполезная в современном бою. А нам придётся вспомнить эпоху монастырской колонизации и ту насквозь практическую роль, которую играла церковь в освоении огромного пространства, занимаемого сегодня Россией. Теперь, в начале ХХ века эту территорию придется осваивать заново, мобилизовав все силы всех конфессий и национальностей, иначе страну разберут по этническим и религиозным кирпичикам. И на вас, Лев Николаевич, с Вашим авторитетом, ложится неподъёмная по тяжести задача — превратить церковь из клерикального государственного органа в инструмент модернизации, с помощью которого действительно можно будет накормить тремя хлебами сто тысяч верующих. Сделать религию локомотивом прогресса, а не его тормозом — разве не привлекательная задача? Вы же занимались богоискательством, фактически — искали церковь, которая решает проблемы людей, а не уговаривает их не замечать. Не нашли? Ну вот берите и стройте такую своими руками. Чтобы не пригибала людей к земле, а наоборот — выпрямляла, чтобы не унижала, а возвышала…