Это искусство, сливаться с толпой и тенями, особенно с его ростом и телосложением. Подойдя к тротуару, Данте начал идти по темной улице, отправляя Тристану сообщение с адресом и временем через одноразовый телефон, зная, что он придёт.
В то время как подросток Тристан был бушующей бурей, взрослый Тристан превратился в затишье. Одного его было достаточно, и Данте доверил этому ублюдку присматривать за ним. Тристан все еще с трудом терпел его, но он любил Амару, и знание того, что Амара любит его жалкую задницу, было в его пользу. К тому же, к счастью, любовь Мораны к Данте смягчила его до такой степени, что теперь Данте мог пошутить, а Тристан просто вздохнёт и забудет об этом. Вздох. Мужчина не вздохнул. Но Данте знал, что любовь, — и хороший секс — к женщине своего сердца делает для мужчины. Он знал это много лет, выжил из-за этого, нашел силы в самых темных безднах ада из-за этого, из-за нее.
Десять лет назад Данте влюбился девушку, которой она была. Теперь он восхищался
женщиной, которой она стала.
Он видел ее, каждый раз видя, как она врастает в ее кожу, светится шрамами, становится женщиной, которая однажды станет править рядом с ним.
Данте никогда не знал, что мягкость и сила могут сосуществовать в таком равновесии до нее. Несмотря на то, через что она прошла, через какой ад, то, как она боролась с демонами в своем разуме, у нее все еще оставалась любовь к жизни, которая лишала его человека. Самая щедрая из сердец, самая стальная из шипов, Амара была женщиной красоты, кровавой воительницей, королевой шрамов.
И он был чертовски счастливым ублюдком, что она чувствовала к нему хоть каплю привязанности, достаточную, чтобы дождаться его обещаний, даже если это причинит ей боль.
Большинство людей не были способны на такую любовь, отдать так много, не потеряв себя. Тем не менее, она была способна. С ним, с ее кошкой, с Тристаном, а теперь и с Мораной. Амара отдавала всё ради них.
Он оставил эту кошку Лулу, —
Блядь, он скучал по ней. И ему не стыдно было признать, насколько он безмерно влюблен в нее. Если и было что-то, чему научила его мама в самом начале его жизни, так это эмоциям и тому, что чувства сильны. И человек, который отрицал их из-за порочного чувства социальной нормы, был глупцом. Не было ничего более сильного, чем эмоции, и Данте стал свидетелем этого. Ненависть к отцу, месть за мать, справедливость к брату и Рони, и любовь к Амаре — все это чистые, неподдельные эмоции в его жилах, заставляющие его планировать, строить заговоры и захватывать кусок за куском.
И спустя годы он постепенно приближался к своей кульминации.
***
Адресом был фермерский дом в восьмидесяти милях от города, в глубине страны, зарегистрированный на имя некоего Алессандро Вилланова. Данте понятия не имел, кто этот мужчина, но когда они с Тристаном вошли в собственность, его глаза обратили внимание на простой внешний вид. Слишком простой. Это дом, мимо которого можно было проехать по шоссе, даже не взглянув на него. Данте знал, насколько обманчивым может быть внешний вид, и эти простые серые стены должны были вести в заблуждение.
— Скажи, что у тебя плохое предчувствие по этому поводу, — пробормотал Данте молчаливому Тристану, чувствуя, как внутри все переворачивается.
Челюсти Тристана сжались. Ответ был ясен. Теперь он верил своим чувствам. Если его чутьё подсказывало, что что-то не так, значит, что-то не так. Они крались среди теней с оружием в руках, готовые атаковать или защищаться по мере необходимости.
Звуки, доносящиеся из комнаты, заставили их обменяться взглядами, прежде чем они осторожно подошли к ней. Безупречно работая вместе в течение многих лет, они хорошо синхронизировались. Кивнув на счет «три», Данте медленно протянул руку и толкнул дверь, его сердце было спокойным, но желудок опустился вниз.
Он и Тристан наблюдали за четырьмя взрослыми в комнате, и внезапно Данте точно понял, что такое Синдикат.
***
Тристан ударил кулаком по уже распухшему лицу мужчины. Данте стоял в стороне, позволяя ему выплеснуть свою ярость. Данте знал, что увидев девушку, рыжеволосую девушек в том месте, в этом положении, множество демонов закружились в голове Тристана.