Читаем Император Наполеон полностью

Действительно, Кутузов и Ростопчин придавали такое значение вывозу «огнеспасительного снаряда», что заняли под него и время, и транспорт, бросив при этом громадные арсеналы оружия: 156 артиллерийских орудий (Наполеон формировал из них батареи для своей армии!), 74 974 ружья, 39 846 сабель, 27 119 снарядов, 108 712 единиц чугунной дроби и многое другое[997], а также 608 старинных русских знамен и больше 1000 штандартов, булав и других военных доспехов. «Удивлялись тогда, - писал об этом в 1867 г. русский военный историк генерал И. П. Липранди, - удивляются и теперь и будут всегда удивляться, что эти памятники отечественной славы были оставлены неприятелю»[998]. Оставить оружие и знамена без боя врагу издревле у всех народов считалось позором. Такого же их количества, как в Москве 2 сентября 1812 г., россияне никогда - ни раньше, ни позже - никому не оставляли.

Хуже того. Торопясь увезти «огнеспасительный снаряд», заняв под него сотни подвод, Кутузов и Ростопчин оставили в городе, обреченном на сожжение, 22 500 раненых[999], из которых многие, если не большинство, сгорели. «Душу мою раздирал стон раненых, оставляемых во власти неприятеля, - вспоминал А. П. Ермолов. - <...>. С негодованием смотрели на это войска»[1000].

Таким образом, собственные власти Москву в 1812 г. «просто бросили»[1001]. Бросили и подожгли. Но кроме того, Москву жгли сами жители - из патриотических побуждений, по принципу «не доставайся злодею!» Многочисленные французские свидетельства об этом (А. Коленкура, Ф. - П. Сегюра, Ц. Ложье, А. - Ж. - Б. Бургоня и др.) подтверждают русские свидетели. И. П. Липранди видел и слышал, как москвичи «на каждом переходе, начиная от Боровского перевоза <...> до Тарутина даже», являлись в расположение русской армии и рассказывали о «сожжении домов своих». То же удостоверяли Ф. Н. Глинка, П. X. Граббе, кн. Д. М. Волконский[1002] и, главное, сам Кутузов.

23 сентября 1812 г. Кутузов заявил посланцу Наполеона А. - Ж. Б. Лористону, настойчиво отводившему от французов обвинения в поджоге Москвы (французы, мол, «не осквернили бы себя таким действием, даже если бы заняли Лондон»): «Я хорошо знаю, что это сделали русские. Проникнутые любовью к Родине и готовые ради нее на самопожертвование, они гибли в горящем городе». Это заявление Кутузова опубликовано в официальных известиях его штаба[1003].

А вот Наполеон не мог понять такого самопожертвования. Глядя на зарево московского пожара, он восклицал: «Что за люди! Это скифы!»[1004] Его рациональный ум не постигал бескомпромиссного характера русских. «Чтоб причинить мне временное зло, уничтожили создание многих веков», - саркастически говорил он о россиянах[1005].

Пожар действительно испепелил Москву на три четверти. Из 9158 жилых строений сгорели 6532[1006].

В «Мемориале» Э. Лас-Каза цитируется впечатляющий фрагмент из воспоминаний очевидца, главного хирурга Великой армии и будущего президента Парижской академии наук Д. - Ж. Ларрея. «Трудно представить себе картину ужаснее той, какая была у нас перед глазами, - вспоминал Ларрей. - Особенно зловещей выдалась ночь с 18 на 19 сентября, когда пожар достиг апогея. В эту ночь, страшный образ которой навсегда остался в моей памяти, весь город был охвачен пламенем. Со всех сторон до самого неба, закрывая горизонт, вздымались огромные столбы огня, озаряя все вокруг. Эти огненные снопы, разбрасываемые во все стороны со зловещим свистом, быстро поднимались вверх и сопровождались взрывами воспламенившегося пороха, селитры, смолы, масла или водки, запасы которых были почти во всех лавках и домах.

Крашеное кровельное железо внезапно, под воздействием сильного жара, вздувалось и отскакивало в стороны. Большие куски горящих бревен и балок отлетали так далеко, что загорались дома вдали от очагов пожара. Всех охватил страх, ужас <...>.

Оставшееся в Москве простонародье с жалобными стонами перебегало из дома в дом. Многие, желая спасти последнее имущество, нагружались такими узлами, которые едва были в силах нести и часто все-таки их бросали, спасаясь от огня. Женщины несли на плечах одного, а то и двух детей, таща остальных за руки. Чтобы избежать грозившей им со всех сторон смерти, они метались по закоулкам в поисках убежища, из которого их снова выгонял пожар, и тогда они разбегались во все стороны и часто оказывались не в силах выбраться из этого лабиринта, ставшего для многих из них могилой. Я видел стариков с опаленными бородами, которых их дети спешили вывезти на тележках из этого ада <...>.

Наконец, 8 - 10 дней спустя весь обширный и прекрасный город был превращен в пепел»[1007].

Погибли дворцы и храмы (из 329 церквей - 122), здание Московского университета, европейски знаменитая библиотека графа Д. П. Бутурлина в Лефортове, богатейшая художественная галерея графа А. Г. Орлова в Донском монастыре, масса исторических документов (в том числе бесценный оригинал «Слова о полку Игореве»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Наполеон Великий

Гражданин Бонапарт
Гражданин Бонапарт

Вниманию читателей представлен фундаментальный труд известного российского историка, профессора Николая Алексеевича Троицкого (1931 — 2014). Книга стала результатом его многолетних исследований наполеоновской темы и истории русско-французских отношений. Это не просто биография выдающегося государственного деятеля, но и ценный историографический источник, отражающий важную веху в истории изучения наполеоновской проблематики в России. Работа Н. А. Троицкого предельно полемична. Он осознанно выделяет наиболее острые вопросы, словно подталкивая оппонентов к дискуссии.Первый том («Гражданин Бонапарт») охватывает время от рождения Наполеона до его восшествия на императорский престол.Книга предназначена научным работникам, аспирантам и студентам вузов и всем, кто интересуется наполеоновской проблематикой.

Николай Алексеевич Троицкий

История
Император Наполеон
Император Наполеон

Вниманию читателей представлен фундаментальный труд известного российского историка, профессора Николая Алексеевича Троицкого (1931 - 2014). Книга стала результатом его многолетних исследований наполеоновской темы и истории русско-французских отношений. Это не просто биография выдающегося государственного деятеля, но и ценный историографический источник, отражающий важную веху в истории изучения наполеоновской проблематики в России. Работа Н. А. Троицкого предельно полемична. Он осознанно выделяет наиболее острые вопросы, словно подталкивая оппонентов к дискуссии.Второй том («Император Наполеон») рассказывает о жизни Наполеона со дня коронации до смерти на острове Святой Елены.Книга предназначена научным работникам, аспирантам и студентам вузов и всем, кто интересуется наполеоновской проблематикой.

Николай Алексеевич Троицкий

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное