Император Наполеон

В тот же день весь гарнизон Эльбы и национальная гвардия в полной парадной форме были выведены к гавани Портоферрайо во главе с генералом Далесмом. Наполеон принял этот парад воинов - островитян в присутствии фактически всех жителей города, способных держаться на ногах. «Военные взяли на караул, - вспоминал об этом очевидец Л. - Ж. Маршан. - Возгласы “Да здравствует император!”, многократно повторяемые, сотрясали воздух. Было трудно представить себе более сильное проявление безудержного счастья. Подобный прием, должно быть, вознаградил императора за отвратительные происшествия в Авиньоне и Оргоне»[1398].

Закончился первый день пребывания Наполеона на Эльбе уютным праздничным приемом, который император устроил для горожан в местной ратуше. Здесь (цитирую Винсента Кронина) «он порадовал местных жителей знанием названий и высоты местных гор, которые выучил из путеводителя, а также тем, что узнал одного из них, получившего орден Почетного легиона за Эйлау»[1399].

Весь следующий день, 4 мая, Наполеон осматривал дарованное ему владение, объездив его вдоль и поперек. После стольких лет владычества чуть не над всей Европой он возглавил кукольное государство размером 30 на 20 км с населением в 12 тыс. человек, неприглядное и бедное, похожее на запущенную деревню. Эльба - это остров в Тирренском море. От ближайшего побережья в Италии его отделяет пролив Пьомбино шириной в 12 км. От Эльбы до Корсики - почти 50 км. С X в. здесь постоянно менялись хозяева - пизанцы, генуэзцы, испанцы, герцоги Савойские, короли неаполитанские, а с 1801 г. Наполеон сделал Эльбу департаментом королевства Этрурия, потом - Французской империи и наконец в 1809 г. передал ее Тосканскому герцогству. Теперь он сам лично стал ее сувереном.

Фонтенблоский договор санкционировал суверенные права Наполеона как хозяина Эльбы, но ограничил его возможности относительно свиты, охраны, воинского контингента, финансов и даже семейного положения «императора и суверена». «Братья» - монархи разрешили ему взять с собой кроме генералов Друо, Бертрана и Камбронна еще казначея барона Г. Пейрюса, врача Ф. де Борегара, камердинера Л. - Ж. Маршана, полсотни слуг - личных, дворцовых и конюших[1400], а главное, батальон Старой гвардии (400 «ворчунов»), эскадрон польских улан и взвод гвардейских моряков - всего 724 человека[1401]. По прибытии на остров Наполеон уже как местный суверен добавил к ним два батальона корсиканских стрелков и эльбской милиции, роту канониров и три жандармские роты, доведя таким образом общую численность своих вооруженных сил до 1600 человек[1402]. В первые же дни император сформировал и свою администрацию: Бертран-гофмаршал и фактический глава правительства, Друо - генерал-губернатор, Камбронн - «начальник армии», Пейрюс - финансовый контролер (можно сказать, министр финансов). Бывший субпрефект Эльбы Луиджи Бальбиани был назначен (тоже условно говоря) министром внутренних дел этой «лилипутской империи», как стали называть Эльбу ненавистники Наполеона[1403].

По Фонтенблоскому договору монархи - победители назначили побежденному императору «как заслуженному инвалиду пенсию»[1404] (точнее, годовую ренту) в 2 млн франков, а членам его семьи - меньшие, но тоже немалые суммы: например, «маме Летиции» и сестре Полине - по 300 тыс. франков. Однако, «ни гроша из всех этих сумм выплачено не было»[1405]. В результате «император и суверен» вынужден был (с большим трудом) покрывать все издержки за счет той части собственных денег, которую он успел взять с собой из Парижа, и местных доходов от его хозяйственных дел. Впрочем, неизмеримо больнее был для Наполеона другой удар, нанесенный ему «братьями» - монархами: они разлучили его (навсегда!) с женой и сыном.

«Так как во время переговоров в Фонтенбло, - пишет об этом Анри Гуссэ, - даже не высказывалось предположение о разводе, то, по-видимому, само собой разумелось, что отречение от престола никоим образом не может лишить императора его прав супруга и отца»[1406]. Но феодальные монархи рассудили, что Наполеон еще слишком популярен во Франции (да и в Италии, Швейцарии, Бельгии, Голландии...) и поэтому надо пресечь в корне его династию; на Эльбе его сын был бы наследным французским принцем, а в Вене из него можно сделать австрийского герцога. Франц I и Меттерних спланировали иезуитскую операцию: не затевать развода Марии-Луизы с Наполеоном и вообще не говорить ей прямо, что она никогда больше не увидит мужа; «решено было повременить, пустить в ход разные отговорки, которые могли бы истощить то небольшое количество воли, какое могло быть в этой женщине»[1407]. Главное же, к ней был приставлен в качестве камергера граф Нейперг с тайным поручением заставить ее забыть Францию и Наполеона «любыми средствами» (Меттерних подчеркнул эти два слова в специальной инструкции Нейпергу)[1408].