Император Наполеон

Следующий день, 2 сентября, Наполеон и Мария провели, по меткому выражению М. Брандыса, «в идиллической атмосфере». Он был нежен и с нею, и с их сыном, водил их обоих к скале Аффачьятойо, в десяти минутах подъема от Мадонны дель - Монте (собственно, он вел Марию за руку, а сына нес на своих плечах) и оттуда показывал им горы его родной Корсики. Все то время Наполеон любовался Марией. Она, по воспоминаниям Маршана, «выглядела немного пополневшей, хотя это не повлияло на ее талию», а главное, нисколько не повредило ее очарованию[1437].

Что касается малыша Александра, то он был очень похож (к удовольствию императора) на Римского короля. Доктор Фуро де Борегар, увидев сына Валевской на коленях Наполеона, воскликнул: «Сир, Римский король так вырос!» Наполеон рассмеялся, но и насторожился: ведь доктор рассказал ему, что в Портоферрайо островитяне радуются приезду... императрицы Марии-Луизы с сыном. «Все были уверены, что именно она прибыла на таинственном корабле, чтобы разделить с мужем изгнание. Кого же еще мог приветствовать с непокрытой головой гофмаршал Бертран?»[1438] Наполеон тогда все еще надеялся, что Мария-Луиза приедет к нему вместе с Римским королем. Как ни любил император Валевскую, свой брак с Марией-Луизой и рожденного в этом браке наследника династии Бонапартов он ставил выше тайной (хотя и упоительно прекрасной) любви к Валевской и незаконнорожденного (хотя и родного) сына. Поэтому он был встревожен толками о приезде Марии-Луизы, опасаясь, как бы английский комиссар и шпионы Бурбонов не разгадали приезжую и не осведомили об этом австрийский двор, после чего Мария-Луиза, конечно, отказалась бы ехать к нему, неверному. Может быть, в тот же день Наполеон был готов проводить Марию с Эльбы - был готов, но не смог. Он заставит себя расстаться с нею завтра...

А пока весь день 2 сентября Наполеон не оставляет Марию и Александра ни на минуту. Во время обеда с участием польских офицеров из эскадрона полковника Павла Жермановского (о нем еще речь впереди), когда один из гостей заиграл на флейте мазурки и полонезы, император даже пустился в пляс вместе с Марией. А с Александром он играл в прятки и катался по траве. Потом Наполеон рассказывал Марии и Александру о своем детстве и, в частности, о том, как он однажды посмеялся над бабушкой, и «мама Летиция» за это его высекла. «А ты не боишься розог?» - спросил он малыша и услышал в ответ: «Но ведь я не смеюсь над мамой!» Император нежно расцеловал Александра: «Ты хорошо ответил!»[1439]

Вечером Наполеон нашел в себе силы сказать Марии, что им завтра же надо расстаться. «Позволь мне снять где-нибудь домик, - просила она. - Пусть не в городе, пусть не рядом с тобой, только чтобы я могла прийти, когда буду нужна тебе»[1440]. Наполеон говорит: «нет»; здесь, на маленьком острове, он всегда и у всех на виду и не хочет стать жертвой сплетен о его супружеской неверности. Вот как пишет об этом автор самого знаменитого из биографических романов о Наполеоне французский писатель - историк Макс Галло, которого называют «Александром Дюма нашего времени»: «Мария слушает его с величайшим достоинством, в ее глазах стоят слезы. Он знает, что она - самая благородная, самая великодушная женщина из всех, кого он знал. Она просит только права любить его. А он отказывается от нее»[1441].

В тот момент Наполеон поставил супружеский долг выше любви. Мариан Брандыс по этому поводу резонно заметил: «...все было бы иначе, знай Наполеон, что произойдет месяц спустя»[1442]. Он имел в виду превращение императрицы Марии-Луизы в «мадам Нейперг», случившееся через 21 день после отъезда Марии Валевской с Эльбы. Увы! Наполеон об этом превращении не знал и еще не скоро узнает.

Утром 3 сентября Наполеон простился с Марией и Александром. Целуя сына, он прошептал: «Прощай, дорогое дитя моего сердца...»[1443] Мария, Александр и Эмилия сели в карету. Их сопровождал Бернотти. Теодор Лончиньский был уже на пристани Марчичана - Марина возле брига, готового к отплытию в Неаполь. Когда четверка коней помчала карету к пристани, Наполеон долго смотрел ей вслед (можно представить себе, с какими мыслями). Вдруг опять, как в день приезда Марии, разразилась гроза. Наполеон тут же отправил офицера на пристань с приказом отложить поездку. Но бриг по распоряжению Бернотти уже отправился для посадки на другую сторону острова в более спокойную бухту Порто - Лонгоне. Цитирую далее А. Кастело: «Узнав об изменении маршрута, Наполеон вскочил на коня и, несмотря на шквалистый ветер, галопом поскакал к Порто - Лонгоне. Преодолев тридцать четыре километра, он наконец примчался, промокший до нитки, в порт и там узнал, что Мария, повинуясь его воле, уже покинула остров»[1444].