Император Николай II. Екатеринбургская Голгофа

А.Ф. Керенский понимал, что начинать противостояние с армией на подконтрольной ей территории – невозможно. Поэтому вопрос с арестом Государя надо было решить до попадания литерных поездов на территорию Северного фронта. Керенский отдал распоряжение члену Исполкома и ВВНР А.А. Бубликову начать энергичные действия по захвату Императорского поезда. Керенский предполагал захватить поезд в Дно и там же ждать Родзянко. Когда тот бы приехал, то был бы вынужден вести переговоры с Государем в окружении «красной гвардии». Родзянко узнал о задержании поезда в Дно и сумел призвать на помощь штаб Северного фронта. Ю.В. Ломоносов вспоминал, что весь день 1 марта Родзянко вёл «переговоры по военному проводу с генералом Рузским. До этого Комитет Думы никоим образом не мог найти понимание с Советом относительно того, что должно было быть сделано с Царём»[157]. Это объясняет, почему после переговоров с генералом Н.В. Рузским Родзянко направил Государю телеграмму, в которой сообщал, что экстренно выезжает на станцию Дно «для доклада о положении дела и необходимых мерах для спасения России»[158].

В это же время на станцию Дно на имя Государя поступила телеграмма генерал-адъютанта М.В. Алексеева, в которой он предупреждал, что беспорядки, охватившие Петроград, вскоре перекинутся на всю Россию, произойдёт революция, которая знаменует позорное окончание войны, а «власть завтра же перейдёт в руки крайних элементов». Алексеев умолял Государя «поставить во главе России лицо, которому бы верила Россия, и поручить ему образовать кабинет»[159]. Очевидно, что Алексеев, как и Рузский, действовал по сценарию Родзянко. После согласия генералов Алексеева и Рузского гарантировать задержку Государя в Пскове у Родзянко отпала необходимость ехать в Дно, а у Исполкома отбивать Царский поезд. Во второй половине дня 1 марта А.А. Бубликов сообщил Ю.В. Ломоносову, что «Родзянко не может сейчас уехать. Мы получили ответ от генерала Рузского из Пскова. Армия с нами»[160].

Сведения, что Император Николай II был лишён свободы на станции Дно, находят подтверждения в высказываниях и воспоминаниях участников тех событий. С.П. Белецкий в телефонном разговоре с генералом А.И. Спиридовичем 1 марта «тоном убитого, совершенно расстроенного человека», сообщил: «Бедный Государь. Отречение уже только дело времени. Поезд Государя уже задержан»[161]. Княгиня О.В. Палей писала 1 марта: «Государь не приехал! На полпути из Могилёва в Царское революционеры во главе с Бубликовым остановили царский поезд и направили его в Псков»[162]. В.В. Шульгин уже после событий рассказывал, что «опасался, что Государь может быть убит. И ехал на станцию Дно с целью “создать щит”, чтобы убийства не произошло»[163].

Но самым выразительным доказательством является распоряжение М.В. Родзянко, данное им Ю.В. Ломоносову после своего отказа ехать на станцию Дно: «Императорский поезд назначьте, и пусть он идёт со всеми формальностями, присвоенными Императорским поездам»[164]. Если Родзянко давал разрешение на отправление литерного поезда, да ещё указывал на соблюдение необходимых формальностей, значит, именно от него зависело, двинется царский поезд дальше или нет.

Между тем на сторону мятежников стали переходить представители Династии. 1 марта в Таврический дворец прибыл Великий Князь Кирилл Владимирович в сопровождении роты Гвардейского Экипажа и заявил М.В. Родзянко, что предоставляет себя и вверенный ему Экипаж в распоряжение Государственной думы. Генерал В.А. Половцов отмечал, что «появление Великого Князя под красным флагом в Государственной Думе было понято как отказ Императорской Фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции»[165].