Император Николай II. Екатеринбургская Голгофа

В Малой Вишере Императорские поезда оказались под полным контролем железнодорожников, перешедших на сторону революционеров. Днём 28 марта в штаб заговорщиков в Петрограде пришла телеграмма: «По сведениям в 6 часов утра прибывает Николай II в Царское Село. Поезд идёт через Тосно, Гатчино и Царское Село. Нельзя ли задержать поезд? Нужно спешить»[149]. Последовавшие из Петрограда от А.А. Бубликова и А.Ф. Керенского «инструкции» были немедленно воплощены в жизнь подконтрольными им железнодорожниками, которые отключили все станции от телеграфной связи и электричества, вынудив Императорские поезда следовать в Бологое. Там утром 1 марта Императорский поезд «едва не попал в руки революционного правительства»[150]. М.В. Родзянко приказал поезд «задержать, и передать Государю телеграмму с просьбой принять его». Однако пока телеграмма дошла до Бологого, литерные поезда вдруг отправились через Дно на Псков. А.А. Бубликов и Ю.В. Ломоносов потребовали от железнодорожников немедленно задержать литерные поезда любой ценой. Однако те свободно проследовали через Старую Руссу, на вокзале которой собралась огромная толпа, которая при виде Царского поезда снимала шапки и кланялась[151]. В Старой Руссе стало известно, что генерал Н.И. Иванов только утром проследовал станцию Дно. Это известие произвело на Государя неприятное впечатление, и он спросил Воейкова: «Отчего он так тихо едет?» [152]

По воспоминаниям лиц Свиты, станцию Дно поезда «прошли совершенно спокойно». Однако в книге псковского железнодорожника В.И. Миронова утверждается, что 1 марта 1917 г. в Дно Императорский поезд был захвачен, а Император Николай II арестован. Миронов приводит показания 20-х гг., сделанные неким чекистом Симоновым: «1-го марта 1917 года на станцию Дно прибыли представители ревкомов из Пскова и Великих Лук и наложили арест на царя Николая II и его свиту. Поздно вечером военному коменданту полковнику Фрейману с большим трудом удалось отправить арестованных в Псков, где последний царь из династии Романовых отрёкся от престола»[153].

События, происшедшие с Императорскими поездами на пути Бологое – Псков, отражали борьбу, развернувшуюся между группой М.В. Родзянко и Ставкой, с одной стороны, и представителями Совета – с другой. Родзянко, собираясь в Бологое, хотел потребовать от Государя отречения, а в случае отказа – арестовать его. Заранее был приготовлен текст манифеста, который, по словам члена Прогрессивного блока С.И. Шидловского, написал П.Н. Милюков. Английский посол Дж. Бьюкенен сообщал 1 марта лорду А. Бальфуру, что «Дума посылает в Бологое делегатов, которые должны предъявить Императору требование отречения от престола в пользу сына»[154].

Вместе с М.В. Родзянко ехать в Бологое в качестве представителя Исполкома решил и Н.С. Чхеидзе. Его должен был сопровождать вооружённый отряд («красная гвардия»), на который была возложена задача арестовать Государя. Но Чхеидзе от имени Совета заявил, что они соглашаются только на отречение Императора Николая II и категорически против передачи престола Цесаревичу Алексею. На это в свою очередь Родзянко и Шидловский заявили, что такого отречения они Государю не повезут, «так как считают невозможным предложить ему бросить престол на произвол судьбы, не указывая преемника»[155].

Выслушав отказ, Чхеидзе заявил, что в таком случае они Родзянко никуда не пустят. Именно в этот момент на имя М.В. Родзянко из Ставки поступила телеграмма генерала М.В. Алексеева, в которой тот требовал немедленно пропустить литерные поезда. Получив эту телеграмму, Родзянко, по всей видимости, показал её Чхеидзе, с намёком или даже прямой угрозой, что армия поддерживает его линию. Когда член Исполкома Н.Н. Суханов (Гиммер) заявил, что «Родзянко пускать к Царю нельзя», то из правого крыла Таврического дворца «для урегулирования вопроса был прислан некий полковник»[156].