Император Николай II и евреи

С точки зрения самосохранения Тен был, безусловно, прав. Без сомнения, его должна была впечатлить смерть около 1860 г. саксонского юриста Эккерта, который в своем замечательном труде «Масонство в своем истинном значении» (“La franc-maconnerie dans sa veritable signification”) раскрывает истинную природу масонства и его прямые связи с иудаизмом. Первоначально смерть Эккерта была признана самоубийством, но и лейпцигская масонская газета (“Die Freiermauer Zeitung von Leipzig”) в номере от 17 декабря 1864 г. открыто заявила, что Эккерт погиб от руки неизвестного убийцы.

Таким же образом погиб автор хорошо известного фундаментального труда «Евреи, иудаизм и иудаизация христианских народов» (“Les Juifs, le judaisme et la Judaisation des Peuples Chretiens”) Гужено де Муссо.

3 октября 1876 г. Шарль Шолиак, друг Гужено де Муссо, был в гостях у него в Куломмье, под Парижем. Около десяти часов вечера он, смеясь, показал ему записку, которую получил несколько дней назад. В записке говорилось: «Ничего не ешьте и не пейте, не дав попробовать вашей еды собаке, так как на состоявшемся вчера тайном собрании иудеи приговорили вас к смерти».

Гужено де Муссо показал эту записку около 10 ч. вечера, а через 9 ч. он внезапно скончался, причастившись по заведенному им порядку в 7 ч. утра в маленькой часовне при больнице в Куломмье[19].

Ламартин лишь мимоходом упоминает об участии масонов во Французской революции в «Истории жирондистов» (“Histoire des Girondins”). Но после революции 1848 г., когда ему предложили войти в состав Временного правительства, 10 марта того же года, принимая членов «Высшего совета Ордена шотландского обряда», пришедших поздравить Временное правительство с победой революции, Ламартин ответил:

«Я убежден, что именно из глубин ваших лож – сначала во мраке, потом в сумерках и, наконец, при полном свете рождаются те чувства, которые приводят к великому взрыву, свидетелями которого мы были в 1789 г. и который парижская толпа произвела во второй и, я надеюсь, в последний раз несколько дней назад»[20].

Коллега Ламартина в правительстве масон Луи Блан, автор хорошо известной «Истории Французской революции 1789 года» (“Histoire de la Revolution de 1789”), откровеннее Ламартина с его «Историей жирондистов».

Луи Блан открыто заявляет, что революция 1789 года была результатом масонского заговора. Но среди масонов недисциплинированность Луи Блана является исключением.

Как мы уже показали, до наших дней самые известные и популярные авторы продолжают хранить молчание обо всем, что касается роли иудеев и масонов как во Французской революции 1789 года, так и во всех глубоких потрясениях и значительных событиях жизни народов Европы в XIX и XX веках.

С этой точки зрения, поразительным феноменом являются произведения доктора Гюстава Лебона, безусловно, одного из самых маститых, а по некоторым вопросам – одного из самых эрудированных современных писателей.

Кажется, что не существует области человеческих знаний, в которой д-р Г. Лебон не считался бы авторитетом. Он написал значительные труды об эволюции материи, эволюции сил, арабской цивилизации, психологии воспитания, психологии социализма, курении табака, верховой езде, фотографической съемке, графическом методе, различных законах физики, его поездках в горы Татры, в Непал, об анатомических и математических законах колебаний объема черепа. Он написал статьи о спиритизме, магии и т. д. Наконец, д-р Лебон является автором ряда работ о происхождении человека и общества, первых цивилизаций Востока, формировании мнений и верований, последней европейской войне, революции 1789 года, психологии революций и т. д. Как он сам указывает, его произведения переведены на английский, немецкий, испанский, итальянский, датский, шведский, русский, арабский, польский, чешский, турецкий, хиндустани, японский языки.

И во всех работах он тщательно избегает вопросов о роли как иудаизма, так и масонства.

Молчание д-ра Г. Лебона о роли иудеев особо примечательно в его сочинении о психологии социализма, в котором евреям принадлежит столь внушительная роль, и в его исследованиях о психологии народов[21]. В этом последнем исследовании он рассуждает об индусах, египтянах, греках, мексиканцах, арабах, монголах, персах, эфиопах, англичанах, французах, немцах и т. д., но ни слова не говорит о евреях.

Очевидно, что таинственное табу запрещает д-ру Г. Лебону рассуждать о вопросах, касающихся евреев и масонов.

Исследователь, берущийся за эти вопросы, немедленно оказывается перед лицом тайны, умышленного молчания, искажения правды. Если ему и удается завершить свой труд, то он сталкивается с трудностью в поиске издателя для его напечатания и распространения и, помимо прочего, – с опасностью быть отравленным, застреленным из револьвера или погибнуть в результате несчастного случая, подготовленного таинственной рукой.