Император Николай II и евреи

Безусловно, данное свидетельство Калиостро, приведенное Луи Бланом, имеет существенное значение, так как обнаруживает не только все нити заговора по проведению революции 1789 года, но также и источники денежных средств, необходимых на ее подготовку. Неоспорима руководящая, хотя и отлично замаскированная роль евреев во всем этом деле.

В конце XVIII века помимо евреев Западной Европы в масонстве участвовали также евреи Востока. Г-н Гессен сообщает об одном польско-русском еврее из Шклова, Барухе Шике, жившем впоследствии в Минске, являвшемся членом одной из английских лож:

«Ученик Виленского гаона, Барух Шик, занимает известное место в истории умственного развития евреев в России как один из лучших представителей талмудической школы гаона. В 1777 г. Барух появляется в Берлине в обществе тамошних меценатов, приверженцев Мендельсона; тогда, вероятно, он и был посвящен в масонство или несколько позже, в 1780 г., в бытность свою в Гааге»[181].

Таким образом, кружок «еврейских просветителей», основанный Мендельсоном, служил центром связи между различными масонскими организациями и евреями не только в Западной, но и в Восточной Европе – представителями талмудической школы гаона. Речь идет о двух центрах, созданных в Вавилоне еще во времена, когда там находился Синедрион и князья пленения[182]; по сведениям г. Гессена, один из таких центров в XVIII веке был в Вильне.

Круг «еврейских просветителей» имел самые тесные связи со знаменитым графом Мирабо – будущим трибуном французской революции 1789 года, который в течение определенного времени был секретным политическим представителем французского правительства в Берлине. Как известно, Мирабо всегда испытывал нужду в деньгах на свои многочисленные романы и до последнего дня оставался человеком, испытывавшим слабость к деньгам.

Достойно упоминания, что он был влиятельной фигурой во французском масонстве, будучи посвящен в самые высокие степени иллюминатов Вейсгаупта, где ему было присвоено имя Аркесилай. Эти сведения легко объясняют его быстрое сближение с «еврейскими просветителями», действия которых под объединяющим руководством Мендельсона, Дона и Серфбеера напоминали прекрасно сыгранный «концерт»[183].

Проводя в Берлине годы, предшествующие революции, Мирабо «одновременно готовит революцию и эмансипацию евреев», писал аббат Леманн[184].

Мендельсон умер в 1786 г., и Мирабо не успел познакомиться с ним лично, но он сильно сблизился с Доном и другими «еврейскими просветителями».

«В это время, — писал еврейский историк Грец, — в Берлине все только и говорили о юной и прекрасной (еврейке) Генриетте Лемос, жене доктора Герца, примечательной как своим умом, так и своей красотой. В ее салоне собирались представители изящных искусств, встречались дипломаты. Во время своей секретной командировки в Берлин (1786 г.) Мирабо был одним из завсегдатаев салона... Вскоре дамы из высшего общества, привлеченные обянием их бесед, перестали противиться знакомству с Генриеттой Герц и ее маленькой группой молодых евреек. Между ними установились практически равные отношения. Среди этих девушек были в том числе и дочери Мендельсона... Именно здесь Мирабо познакомился с Доном – автором книги об эмансипации евреев. В салоне Генриетты Герц он принял близко к сердцу интересы евреев. Слушая чтение сочинений Мендельсона, он лишь искал случая, чтобы выразить свою приверженность иудаизму...»[185]. «Он отправился в Лондон, вернулся в Берлин – два места, где готовились потрясения. На нем заговорщики Вильгельмсбада остановили свой выбор»[186].

Так готовились евреи в ожидании революции. Но при этом они продолжали добиваться гражданского равноправия иными способами. Под воздействием с разных сторон, в том числе и под влиянием Серфбера, незадолго до революции Людовик XVI решил изменить законы о евреях, чтобы по возможности добиться их равенства с остальным населением. По этому вопросу министром Малесербом была подготовлена специальная записка, а также была создана специальная комиссия для подготовки реформы.

Но, очевидно, что люди, стоявшие во главе революции, с большим пылом стремились добиться равенства гражданских прав евреев.

«Предложение о будущем сотрудничестве между евреями и революцией принадлежит кюре Эмбермениля», — писал аббат Леманн.

За три месяца до созыва Генеральных штатов видный масон аббат Григорий, кюре Эмбермениля, написал Исайе Бингу – одному из самых влиятельных евреев Меца: «Скажите, мой дорогой Бинг, не стоит ли вам совместно с другими представителями вашего народа перед созывом Генеральных штатов сосредоточиться на требованиях прав и привилегий граждан – теперь как никогда благоприятный для этого момент.

Всегда любите вашего незабвенного друга, Григорий, кюре Эмбермениля»[187].