Император Николай II. Мученик

Сам Извольский в письме к Нелидову признавался, что в ходе своего европейского турне он убедился, как радикально изменилась ситуация в Европе: державы оказались разделёнными на две группировки: Германия и Австро-Венгрия – с одной стороны, Россия, Англия и Франция – с другой{283}.

Вернувшись в Петербург, Извольский был подвергнут самой острой критике со стороны различных общественных и политических сил России. Саморазоблачения министра, его сговор с австрийцами против славян, согласие с захватом земель, на которые претендовала Сербия, вызвали бурю негодования среди русской славянофильской общественности. Извольский подвергся резкой критике и в Государственной думе, а патриотическая печать обвиняла его чуть ли не в предательстве. Все ожидали немедленной отставки Извольского. Он сам обратился к Государю с просьбой о ней. Однако Николай II не пошёл сразу на этот шаг. Французский посол Жорж Луи писал в своём дневнике, что Николай II «получил просьбу Извольского об отставке. Но Император не знает, кем его заменить»{284}.

Кроме того, отставка Извольского сразу же после его возращения из европейского турне, означала бы признание Россией полного провала как в вопросе признания аннексии, так и в вопросе созыва конференции. Столыпин также рекомендовал Государю не увольнять Извольского, ибо его смещение могло выглядеть так, будто Россия собирается решать балканский вопрос военным путём. К тому же отставки Извольского активно добивался Вильгельм II. Немедленное увольнение министра означало бы поощрение бесцеремонного вмешательства кайзера в деятельность русского правительства.

Тем не менее Извольский продолжал упорно настаивать на своей отставке. 13 января 1909 г. Николай II «имел с А. П. Извольским серьёзный разговор», после которого Государь сообщил Столыпину, что больше министр иностранных дел просить о своём уходе не будет{285}. Однако вопрос об увольнении Извольского был Николаем II в принципе решён. Речь шла только о выборе подходящего времени. Отставка должна была произойти в виде длительного отпуска с последующим назначением Извольского главой какой-либо миссии{286}.

Неутешительный итог деятельности Извольского привёл Николая II к выводу, что в дальнейшем во главе МИД следует поставить не профессионального дипломата, а человека со стороны. Казус в Бухлау заставлял Государя взять под свой полный контроль деятельность министра иностранных дел, фактически самому возглавив министерство. В преемники Извольскому рассматривались кандидатуры И. Л. Горемыкина, Н. В. Чарыкова, гофмаршала императорского двора князя Н. С. Долгорукого и министра-резидента при Святом престоле С. Д. Сазонова. Временно руководство министерством перешло к Н. В. Чарыкову, который в апреле стал управляющим МИД{287}.

После того как в Берлине и Вене стало ясно, что ни в Париже, ни в Лондоне Россия не получит поддержки, германские империи решили развить успех. Теперь уже Германия задавала тон на Балканах. Цель Вильгельма II была всё той же: оторвать Россию от Франции и Англии и максимально ослабить её. В свою очередь Вена рассчитывала продолжить экспансионистскую политику и при удобном случае разделаться с Сербией и Черногорией. Начальник австро-венгерского Генштаба Конрад фон Гётцендорф писал: «Самостоятельная Сербия и не усмирённая Черногория будут непримиримыми врагами при каждом шаге монархии, при каждом политическом обострении, постоянным очагом агитации для южнославянских областей»{288}. Конрад считал, что, если «будет решено ликвидировать сербский вопрос оружием, тогда необходимо теперь же использовать все средства для подготовки к войне».

К границам Сербии стягивались австро-венгерские войска. В ответ на это в Сербии призвали резервистов, черногорское командование начало разработку планов обороны морского побережья, шла подготовка мобилизации в Румынии.