Император-отрок: Историческая дилогия

Отчаянию князя Федора не было предела. Похоронив молодую жену и ребенка, он навсегда простился со снеговой, негостеприимной Сибирью, с молодым князем Александром Меншиковым и его сестрой Александрой и отправился в Москву, чтобы просить и хлопотать за оставшихся родичей жены.

Долог и утомителен был его путь, и, когда князь вернулся в Москву, немало перемен произошло на Руси: император-отрок Петр II почил и престол царей русских занимала Анна Иоанновна, племянница великого Петра.

Князь Федор стал просить и хлопотать о смягчении участи над невинными Александром Меншиковым и его сестрой. Его хлопоты увенчались успехом: государыня, сознавая невиновность сына и дочери умершего Меншикова, отдала приказ вернуть их из ссылки и возвратить им имущество и титул.

Была ненастная, холодная осень. Дождь немилосердно хлестал в маленькие оконца жилища Меншиковых. Князь Александр сидел у окна и задумчиво смотрел на осеннюю непогодицу, а его сестра Александра, тоже грустная, печальная, сидя у стола, что-то шила.

– Саша, – тихо позвала она брата. – Скучно тебе?

– Да, не весело! Но ведь и ты скучаешь, сестра?

– Отгадал, скучаю, веселиться нам нечему…

– Говорят, заскучаешь перед радостью.

– Откуда, милый братец, приплывет нам радость? Давным-давно мы от радости отстали. Немного времени прошло, как мы все были вместе, батюшка был жив, сестра Маша, а теперь одни мы остались горе горевать.

– Что делать, сестра, Божья воля!

– А ко мне все пристает пристав Шмыгин, – меняя разговор, тихо проговорила княжна, опуская свою красивую головку. – Вишь, по нраву я ему пришлась, просит, чтобы я вышла за него замуж.

– Господи, до чего мы дожили! Какой-то пристав, чуть не солдат смеет предлагать дочери светлейшего князя и герцога руку! Нет, это ему даром не пройдет!.. Я покажу ему, как в родство ко мне лезть, будет он помнить!

– Оставь его, Саша, я ему уже и то довольно резко ответила, сказав, что женой пристава вовсе не желаю быть. Но, к сожалению, он не унимается и нынче утром опять заговорил о женитьбе. Впрочем, чем же он виноват, что я полюбилась ему? Он смотрит на меня не как на княжескую дочь, а как на дочь ссыльного.

– Оставим, сестра, говорить об этом – мне больно и тяжело слушать, что Шмыгин мечтает быть твоим мужем.

В горнице ссыльных водворилась тишина, прерываемая только страшным воем ветра. Вдруг к воротам жилища кто-то подъехал и раздался стук в них.

На стук вышел солдат и отпер калитку. На двор вошел какой-то человек, промокший и дрожащий от холода. Он направился в сопровождении солдата к крыльцу жилища ссыльных Меншиковых.

– Кто это в такую непогодицу к нам приехал? – с некоторым волнением проговорил молодой князь Меншиков.

– Уж не новая ли беда, Саша? Не новое ли несчастье? – меняясь в лице, испуганно воскликнула княжна Александра.

Тут дверь к ним в горницу вдруг быстро отворилась, и на пороге появился приехавший человек, а позади него стояли солдат и пристав Шмыгин.

– Ты ли сын умершего Меншикова, Александр? – как-то глухо спросил у молодого Меншикова приехавший.

– Да, я, – ответил ему молодой князь.

– А это – твоя сестра? – И, получив утвердительный ответ, приехавший продолжал: – По указу ее императорского величества, всемилостивейшей нашей государыни Анны Иоанновны, ты и сестра твоя помилованы и указано вам из ссылки вернуться в Санкт-Петербург или в какой-либо иной город, который пожелаете. Об этом имеется указ, который дан мною тобольскому воеводе.

– Как? Нас освобождают? Нам можно уехать отсюда!.. Неужели это правда?.. – задыхающимся от радости голосом воскликнул Александр Меншиков.

– А неужели врать стану? Выезжайте хоть завтра, подводы для вас готовы.

Само собой разумеется, князь и княжна Меншиковы стали быстро собираться к отъезду и выехали из нелюдимого Березова в сопровождении трех своих верных и старых слуг. Им предстоял путь больше рекою, и тут брат и сестра Меншиковы увидали на пристани привезенных в ссылку опальных князей Долгоруковых. Судьбе угодно было устроить так, что одни опальные – Меншиковы – уезжали из Сибири, в то время как другие следовали туда.

Два раза семьи Меншиковых и Долгоруковых поменялись своим положением в свете: в первый раз князья Долгоруковы сменили князей Меншиковых при дворе императора-отрока и заняли их место. Княжна Екатерина Долгорукова сменила княжну Марью Меншикову, став невестой императора-отрока Петра II, а теперь Долгоруковым пришлось занять то же место в ссылке и испытать то же лишение и горе, какое испытывали Меншиковы.

– Князь Алексей Григорьевич, князь Иван Алексеевич, неужели это вы? – с большим удивлением воскликнул Александр Меншиков, увидев опальных Долгоруковых, окруженных солдатами.

– Мы… мы, князь Александр Александрович… Ты удивляешься превратностям судьбы? – печально промолвил Алексей Долгоруков.

– Признаюсь, я никак не ожидал вас встретить здесь… И княжны с вами?

– Да, вот они… А ты, князь Александр, и сестра твоя как здесь очутились? – спросил Иван Долгоруков.

– Мы теперь помилованы и едем в Петербург.