ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ I

Прусский историк Бернгарди со слов того же Беннигсена записал: «Беннигсен нашел царя за ширмой, где горела лампа. Он стоял босой, в рубашке, ночной куртке и ночном колпаке. Павел пытался проникнуть в соседнюю комнату, там, согласно заведенному им обычаю, хранились шпаги всех офицеров, находящихся под арестом; он хотел найти оружие для защиты. Беннигсен запер дверь в эту комнату и в покои императрицы, которые вопреки приказу не были заколочены. Павел пытался проложить путь к бегству. „Арестован! Что значит арестован!“ – кричал он. Его силою удерживали, причем особенно бесцеремонно князь Яшвиль и майор Татаринов. Беннигсен два раза воскликнул: „Не противьтесь, государь, дело идет о вашей жизни!“ Несчастный пробовал пробиться и все повторял свои слова… Произошла горячая рукопашная, ширма опрокинулась. Один офицер кричал: „Уже четыре года тому назад надо было покончить с тобой“. Услышав в прихожей шум, многие хотели бежать, но Беннигсен подскочил к дверям и громким голосом пригрозил заколоть всякого, кто попытается бежать. „Теперь уже поздно отступать“, – говорил он. Павел вздумал громким голосом звать на помощь. Не было сомнения в том, как кончится эта рукопашная с царем. Беннигсен приказал молодому опьяненному князю Яшвилю сторожить государя, а сам выбежал в прихожую, чтобы распорядиться насчет размещения часовых…»

«Когда Беннигсен снова вошел через несколько минут в спальню Павла, навстречу ему уже в дверях бросился пьяный свирепый офицер со словами по-французски: „С ним покончено“. Беннигсен, оттолкнув его, закричал: „Стой! Стой!“ Пробрался сквозь толпу к телу царя и в сильном гневе начал страшно грозить тем, кто это сделал. Он с величайшей заботливостью исследовал, можно ли еще сохранить жизнь государя, затем приказал положить бездыханное тело на постель. Затем сказал слугам, что государь умер от удара, и распорядился одеть его в мундир».

Из мемуаров Беннигсена: «…Вернувшись, я вижу императора, распростертого на полу. Кто-то из офицеров сказал мне: „С ним покончено“. Мне трудно было этому поверить, так как я не видел никаких следов крови. Но скоро я в том убедился собственными глазами. Итак, несчастный государь был лишен жизни непредвиденным образом и, несомненно, вопреки намерениям тех, кто составлял план этой революции. …Напротив, прежде было условлено увезти его в крепость, где ему хотели предложить подписать акт отречения от престола».

Беннигсен отсутствовал столько, сколько было необходимо, чтобы заявить потом о своей непричастности к убийству. «В том, что произошло, виноваты четверо пьяных извергов», – с «чистой совестью» заявил генерал Беннигсен. Чарторыйский верит, что его уход развязал страсти. Так же думал или хотел думать и Александр. А Воейков знал более откровенное заявление генерала: «Я ушел прежде, чтобы не быть свидетелем этого ужасного зрелища».

Ланжерон же считает, что Беннигсен был свидетелем кончины государя, хотя и не принимал участия в убийстве. М. Фонвизин: «В начале этой гнусной, отвратительной сцены Беннигсен вышел в предспальную комнату, на стенах которой были развешаны картины, и со свечой в руке спокойно рассматривал их».

Великий Гёте, проявлявший большой интерес к «романтическому императору» и пристально изучавший все обстоятельства его трагической гибели, о чем свидетельствуют записи в его дневнике и бумагах, назвал Беннигсена «Длинным Кассиусом» – как известно, он и Брут были убийцами Цезаря. В дневнике Гёте имеется следующая запись от 7 апреля 1801 года – в этот день он узнал о трагической гибели императора Павла I: «Фауст. Смерть императора Павла».

Наполеон Бонапарт, вспоминая минувшее на острове Святой Елены, был еще более выразителен: «Генерал Беннигсен был тем, кто нанес последний удар: он наступил на труп императора». Он, как и его приятель Пален, тоже немец, но из Ганновера. До 28 лет служил в армии Фридриха II, потом поступил в русскую армию. Это типичный кондотьер, наемник-профессионал, но из старинного графского рода, готовый сражаться за каждого и против каждого.

А теперь попробуем восстановить картину цареубийства со слов других очевидцев и современников. В половине первого ночи двенадцать заговорщиков ворвались в спальню императора. История сохранила их имена: Платон и Николай Зубовы, их камердинер – француз, Беннигсен, офицеры гвардии: Яшвиль, Скарятин, Гордонов, Бологовский, Бороздин, Аргамаков, Татаринов, Мансуров и генерал Чичерин. Вместо последнего принц Евгений Вюртембергский ошибочно называет князя Вяземского.

Перепуганного царя Беннигсен находит за ширмой. А. Чарторыйский: «Павла выводят из прикрытия, и генерал Беннигсен в шляпе и с обнаженной шпагой в руке говорит императору: „Государь, вы мой пленник, и вашему царствованию наступил конец; откажитесь от престола и подпишите немедленно акт отречения в пользу великого князя Александра“».

«Павел не отвечал ничего; при свете лампы можно было видеть все замешательство и ужас, которые выражались на его лице. Беннигсен, не теряя времени, сделал верный осмотр в его комнатах…»