Читаем Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского полностью

Этот факт послужил для ряда усердных православных публицистов поводом для обвинения императора в тайном католичестве. Однако все это — лишь досужие вымыслы и недоказанные факты, направленные только к одной цели — очернить в глазах людей, в глазах православной церкви царя-мученика.

ЧЕТЫРЕ ГОДА, ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА И ЧЕТЫРЕ ДНЯ — таков был срок царствования императора Павла I. И царствование его оказалось столь знаменательным для России, что еще свыше пятидесяти лет она жила вдохновленная начинаниями одного из самых благочестивых монархов, возведенных Господним промыслом на Российский престол.

Когда же начинаем анализировать царствование Павла Петровича, встречаемся с полным непониманием его деяний. В советской исторической литературе сложился отрицательный образ императора Павла I, но «по делам их узнаете», как сказано в Евангелии. А дела императора говорят совершенно о другом. За столь короткий период своего правления он оставил целых три тома законодательных актов, которые помещены в Полном Своде Законов Российской Империи (ПСЗРИ). А это больше чем кто-либо другой из российских самодержцев за такой же период времени!

Павел I значительно урезал права и привилегии дворянства. Он впервые привел крестьянское сословие к присяге. Им были совершены шаги в направлении правового и экономического уравнения социальных классов Российского государства, в направлении создания поистине всенародной опоры для власти русских самодержавных государей.

5 апреля 1797 г., в день коронации, издается знаменитый Указ, запрещающий принуждать крестьян работать в воскресные и праздничные дни.

10 ноября Павел I отменяет чрезвычайный рекрутский набор по 10 человек с тысячи, объявленный незадолго до кончины его матерью Екатериной II.

27 ноября «людям, ищущим вольности», предоставлено было право апеллировать на решения судебных мест.

10 декабря последовала отмена хлебной повинности, ложившаяся тяжелым бременем на народ, взамен нее устанавливается особый денежный сбор по 15 копеек за четверик.

А. Т. Болотов так прокомментировал этот указ, крайне разорительный для крестьян: «Нельзя изобразить, какое приятное действие произвел сей, благодетельный указ во всем государстве, и сколько слез и вздохов благодарности выпущено из очей и сердец многих миллионов обитателей России. Все государство, и все концы и пределы онаго, были им обрадованы, и повсюду слышны были единые только пожелания всех благ новому Государю»[1].

18 декабря появляется новый указ, по которому слагаются недоимки по 1 января этого года с казенных крестьян на сумму до 7 миллионов рублей. Другие новые Указы облегчают участь крестьян уменьшением натуральных повинностей, вводится льготная продажа соли, все казенные крестьяне получают надел по 15 десятин на душу и особое крестьянское управление.

Запрещается продавать дворовых людей и крестьян без земли.

Вот как вспоминал современник, известный немецкий романист Август Коцебу, проживавший в это время в России: «Народ был счастлив. Его никто не притеснял. Вельможи не смели обращаться с ним с обычною надменностью; они знали, что всякому возможно было написать прямо к Государю и Государь читал каждое письмо. Им было бы плохо, если бы до него дошло о какой-нибудь несправедливости; поэтому страх внушал им человеколюбие.

Из 36 миллионов людей по крайне мере 33 миллиона имели повод благословлять Императора, хотя и не все сознавали это»[2].

Он обратил пристальное внимание на нравственное и материальное положение православного духовенства, а его желание, «чтобы более священство имело образ и состояние важности сана своего соответственные», было осуществлено на практике. Заботы о просвещении духовенства воплотились в Указ от 18 декабря 1797 г., по которому в Петербурге и Казани учреждались духовные академии. Особые суммы были ассигнованы и на содержание духовных училищ.

Получили свободу и «раскольники». В начале 1798 г. в Нижегородской губернии разрешено было старообрядцам иметь свои церкви и священников. Павел I впервые ввел для священства кресты, которые они стали носить на груди. Улучшилось положение белого духовенства. В его царствование был причислен к лику святых Феодосий Тотемский (1568). В 1800 г. по его повелению был восстановлен Спасо-Каменный монастырь, основанный еще в 1242 г. чудесно спасшимся от бури князем Глебом Васильевичем Белозерским.

Павел Петрович получил совершенно расстроенные финансы, и ему пришлось срочно заняться проблемой удержания бумажного рубля, который он признал «истинным и священнейшим общенародным долгом на казне нашей», от инфляции. С этой целью он приказал перед Зимним дворцом сжечь ассигнаций на сумму свыше пяти миллионов рублей, а большую часть серебряных дворцовых сервизов переплавить и отчеканить из них серебряные монеты.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное