Император под ведьмовским соусом (СИ)

Мужчина зло сдвинул брови и ничего на это не ответил. Он лишь методично стал снимать все артефакты, что нацепил. Лукас следил за этим действом с откровенным скепсисом, не разделяя мрачного настроения друга. Но когда на стол лег последний перстень, вокруг началось невообразимое.

Гардины на окнах вспыхнули магическим пламенем, карниз оторвался, взорвалось несколько светильников, даже стол, дубовый и, казалось, вечный стал странно поскрипывать! Вокруг Генриха образовалась воронка из магии, с каждым мигом все сильнее свистел ветер, а температура в кабинете угрожающе поднималась…

— Все-все, я понял! — Лукасу пришлось перекрикивать непонятно откуда взявшийся гул. — Хватай эти цацки обратно! Или ты решил перестроить корпуса стражей северных границ?

Оборотень кочевряжиться не стал, быстро возвращал артефакты на место. Более-менее утихла буря с четвертым кулоном, а когда последний перстень тесно сел на палец правителя, о взбунтовавшейся магии напоминал, разве что, разгром в кабинете.

Генрих тут же скрыл артефакты иллюзией.

— Первый раз вижу такое, — почесал макушку Лукас. — Совсем не похоже на то, как проклятие действовало со мной или Аррином и другими стражами…

ГЛАВА 26

— Видимо, твое сокровище питает ко мне самые сильные чувства, — хмыкнул он.

— Эй!

— Не в обиду, ревнивец! — Генрих рассмеялся. — Все маги пришли к единому выводу, что проклятие было завязано на эмоциях и мне досталась самая сильная волна, которая поначалу никак себя не проявляла, а потом стала действовать по нарастающей.

— И с чем это связано?

— Не знаю, — пожал плечами он. — Наверное, я просто везунчик по жизни.

Догадку о том, что все как раз наоборот, Лукас озвучивать не стал. Раз проклятие было завязано на эмоциях и в назидание мужчинам за страдание женщин, то… где-то император явно напортачил.

— В летописях смотрел? Может, уже были такие случаи?

— Не было. Или же эти летописи такие древние, что не сохранились в хранилище.

— К провидцам обращался?

— Глухо. Ничего не видят, ничего не слышат, словно перекрыл кто.

— К Луноликой пробовал обратиться? Богиня всемилостивая, обязательно подскажет одному из своих детей правильный путь.

Оборотень покачал головой:

— Не откликается ни на мольбы, ни на ритуалы…

— И тогда ты решил, что Ниэла должна снять то, что по глупости тебе перепало…

— И это тоже.

— Тоже?

Император был загадочен, как никогда, и Лукасу это ужасно не нравилось, заставляло тревожиться почем зря. Неужели Ниэла была права с этим ее предчувствием беды?

— Генрих, она ведь еще, по сути, не повзрослевший толком ребенок. У обычных ведьм вредность в крови, а уж у моей… Ее магия только-только пробудилась, сам знаешь, как трудно совладать с силой, если потенциал велик. А у Ниэлы он…

— Лукас, — резко перебил его незваный гость. — Я все понимаю, правда. Но на меня давит совет. Шороху своей выходкой твоя ведьмочка навела на все семь королевств! И либо ей удастся доказать мне, что со своей силой и характером она сможет легко справиться, либо…

— Либо? — в груди Дэ Кадари похолодело от неприятного предчувствия. Тон Генриха, да и то, как он отводил взгляд, не сулили абсолютно ничего хорошего.

— Либо ее будут судить по всей строгости закона, а ваш брак признают недействительным.

— Это невозможно! Сама богиня соединила наши судьбы, никто не в праве нас разлучить!

— Разве что смерть.

— Это угроза?

Генрих устало покачал головой:

— Это предупреждение о возможной опасности. Совет обеспокоен, правители королевств в ярости, с такими настроениями и переворот не за горами. Как прикажешь мне действовать, чтобы и овцы остались целы, и волки сыты?

— С показной казнью ничего не получится, Генрих, — дракон бесновался, Лукас едва сдерживался от оборота. И лишь мысль, что сделает только хуже, останавливала его от необдуманных поступков. — Умрет Ниэла, умру и я. Мы связаны. А ты лишишься единственного дракона, которым пытаешься заткнуть все дыры.

— В первую очередь, я лишусь друга, — ответил император. — Мои артефакторы уже заняты изготовлением амулета, что будет способен приглушить вашу связь и уберечь тебя от отката разрыва, если что…

— Нет!

Он выставил ладони в останавливающем жесте:

— Я не заставляю, я лишь просчитываю все возможные варианты. Пойми ты!

— Ниэла ни в чем не виновата, это ты пойми! Без нее я жить не буду!

Они стояли напротив, оба напряжены, словно не два давних друга, а противники.

— Я не могу заткнуть всем рты! Ниэле придется прилюдно доказывать свою состоятельность и полное принятие той ответственности, что легла на ее плечи со статусом лунной ведьмы. Или же…

Лукас тяжело вздохнул. Он догадывался, что та ситуация с прорывом не пройдет для них без последствий, но не думал, что они будут такими катастрофичными.

Дракон требовал оборота. Рвануть домой, схватить сокровище и затаиться! Сразиться со всем миром! Защитить! Да хоть в мир хаоса податься! Лишь бы не отняли его единственную.

Но прожить всю жизнь в бегах? Стать везде изгоем? Ниэла ему не простит. Она так ценит свободу…

— Поэтому лучше бы ей заручиться моей поддержкой. А она ей понадобится.