Император (СИ)

Я после бани ехал в сторону своей школы. Дома по обе стороны тянулись массивные, из громадных глыб. Из стен выступали барельефы, а крыши поддерживали каменные статуи. Слепые глаза бесстрастно провожали меня в сопровождении двух воинственных охранников, толстые мышцы древних богов красиво вздувались, они держали не просто крыши — небо, но мой конь расталкивал толпу совсем других людей: эти похожи на слизняков в мешках, животы висят до коленей, кривым ногам позавидует любой степняк, а осанкой больше напоминают черепах. Частично разрушенный крестоносцами город все еще поражал, но я то знал, что богатство и мощь Константинополя создавались поколениями, а нынешний народец совсем не те герои, что добывали золотое руно.

Я двигался настороженный, глаза настороженно бегали по сторонам. В пестрой толпе проще воткнуть нож в спину, сунуть лезвие под ребро, метнуть топор или дротик. Правда, для этого надо знать, куда мы направились, но судьба тоже любит случайные встречи. Впереди звенел бубен, в кругу пестрой галдящей толпы плясал облезлый медведь на цепи, а немолодая цыганка с накрашенными сурьмой глазами раскладывала на маленьком столике кости и цветные палочки.

За пару кварталов до моей школы я решил зайти в лавку оружейника, чья деревянная дверь, обитая железом, была гостеприимно распахнута. За прилавком стоял мощный но грузноватый мужик. В лавке пахло железом, маслом для смазки и чистки, окалиной, здесь же чинили поврежденные клинки. Мужик за прилавком смерил меня угрюмым взглядом, затем попытался улыбнуться: — Что господин пожелает? Я вижу, у вас и так с оружием полный порядок.

— Удиви меня,торговец. И я не поскуплюсь на золото

Хозяин хмыкнул, глаза потеплели. я к полумраку привык, а ножи передо мной появились на прилавке даже лучше, чем висели на стене.

— И это все? — удивился я на всякий случай. — Да такие можно купить в каждой деревенской кузнице!

— Да? — ответил хозяин. — Сомневаюсь. Но взгляните еще и на эти…

У меня перехватило дыхание. Благородство лезвий проступает даже сквозь ножны — узкие и удлиненные, рукояти отделаны с изящной простотой, а когда потащил один из ножен, клинок выполз хищный и радостный, заблистал искрами, хотя солнечный свет остался за порогом. Я как кузнец и близко не стоял с мастером, который изготовил эти клинки, наверняка они привезены из Индии.

Хозяин хмыкнул, знатока видно насквозь, и чтобы добить вовсе, выложил на прилавок еще — в богатых ножнах, рукоять из слоновой кости с насечкой, чтобы не скользнула в пальцах при броске, а лезвие, лезвие…

Хозяин наблюдал с удовольствием. Разряженный как павлин, покупатель все же не кажется неженкой, а в хорошем булате, как ни странно, разбирается тоже.

Когда в лавку попытались войти четверо спешившихся воинов, а еще трое оставались на конях, держа в руках арбалеты, моя охрана преградила им путь, готовясь бросить свои метательные ножи в самых опасных — арбалетчиков.

Я, услышав шум, сказал медленно и надменно хозяину:

— Сходи в заднюю комнату. Принеси что-нибудь получше.

Сам же отправился к выходу. Оценив обстановку, я свистнул и четыре ножа, брошенных моими спецами, нашли цели и трое завались с седел, выронив арбалеты. У всех в глазницах торчали по ножу, четвертый нож вошел ближайшему в руку, готовую нажать на пусковой рычаг арбалета.

Четверых спешившихся перевели в разряд трупов за пару ударов сердца. Посмотрев вслед моим охранникам, оттаскивающим в сторону мертвецов, я вернулся в лавку и приобрел несколько клинков индийского мастера, решив пополнить свою коллекцию оружия.

Непонятно одно — кто прислал этих по мою душу, если мой вражина сейчас в застенках выдает всех кого можно и нельзя. Жаль живыми было этих козлов не взять, времени на это не было. В любой момент городская стража подоспеть могла, а вот и они — мою охрану уже расспрашивали трое стражников.

В моей школе было полно учеников — вся знать Константинополя стремилась устроить своих отпрысков туда, где лучшие в империи инструкторы. Все тренировочные площадки были заполнены подростками разного возраста, их восторженные глаза провожали меня, знаменитого своим искусством владения мечом. В тенистой беседке меня ждал отец одного из учеников, богатейший купец армянин Дереник Аревтракан (чье прозвище переводилось как торговец), выставивший на стол кувшин прекрасного вина и корзину с прекрасным сыром, оливками, жареным мясом барашка и зеленью. я сразу понял, что разговор будет серьезным, поэтому из беседки я провел торговца в свой дом.

Перекусив, выпив и поболтав ни о чем купец плавно перешел к тому вопросу, из-за которого он ко мне и прибыл.

— Мои торговые дела привели меня в Париж, где я провел целый месяц, вытрясая из должников свои деньги. Так как я собираю любую полезную для меня информацию, то я навел справки о учителе своего сына.

Я насторожился и уже прикидывал, как мне уложить купца под зеленый дерн и сделать так, что бы его приход ко мне остался в тайне.