Император Сухоруков

«Женщина, да вы хоть целый час уговаривайте! – вздохнул я. – Не понимаю я ни слова! И рад бы помочь, да никак».

Я, конечно, лукавил. Мне прекрасно было известно, что просила у меня Мамаша, и чего добивался Хозяин. Всего лишь сказать «вема» вместо «намо». Просто согласиться на что-то, чего очень хотел этот мужик. На пару с наглым Носачом.

Всего лишь.

Но ведь у этого «да» наверняка будут последствия! Черт его знает, какие! Это даже не вопрос про пики точеные, тут всё может оказаться намного страшнее. И я печенкой чуял, что ответил правильно. Печенкой и в переносном, и в прямом смыслах. Все-таки телу доверился, когда ответ выбирал. Хозяин – злой. Он наверняка хочет что-то плохое. И давать ему это нельзя. Только вот, с другой стороны, я в его власти. Не знаю, насколько, но он явно не в первый раз орет на своего «императора». Швыряет его, как кутенка. Может быть, разумнее уступить?

Всегда приятно, когда тебе мешают сделать сложный выбор. Да, это не спасение: принятие решения всего лишь откладывается. Но кто не любит отложить неприятное на потом? Вот и я вздохнул с облегчением, когда в комнату снова вверглось «чудовище». Мой давешний Медработник был не один, а сразу с четырьмя подельниками. Те тоже были в масках (правда, заметно попроще). По старой доброй традиции местного здравоохранения, они энергично окуривали всё вокруг дымком из плошек. Зато скалок «медбратьям» не полагалось – это была прерогатива старшего.

Рекомый старший, что-то напевая и нетерпеливо припрыгивая, устремился ко мне, ухватил за здоровую руку и резко поднял на ноги. Всей пятеркой меня принялись окуривать под заунывные песенки. Хозяин лезть в происходящее не стал, я понял, что у местного клира тоже есть своя власть, куда даже мой персональный деспот лезть не решается. Шаманыши поправили на мне все одеяния и украшения – и снова куда-то повели.

Знакомые коридоры, знакомый зал… но меня ведут дальше! Нестерпимый яркий свет ударил меня по истомленным сумраком глазам – я впервые в этом мире вышел под жаркое тропическое солнце. Встал, закрылся было ладонью, но один из шаманышей быстро одернул мою руку. Они уже взяли меня в коробочку и подвели к еще одному трону.

Я жадно вертел головой, оглядывая новый мир. Справа от меня (это был юг) кучками налеплены глинобитные серо-желтые домики, которые плавно уходили в гору. Слева (соответственно, на севере) такие же домики плавно спускалиськ неширокой мутной реке. Всё это перемежалось изогнутыми кусками полей и огородиков, пучков деревьев. Типичная деревня, вплетающая свою плоть в окружающую местность.

А прямо передо мной находилась небольшая желтая площадь, на которой бушевала толпа.

Они окружали площадь неровным кругом – сотни две, если не три. В основном, мужчины, но имелись в толпе и женщины, и дети. Все – смуглые, черноволосые, все едва одетые. Дети вообще мельтешили под ногами взрослых голы и босы.

«Полюбуйся, величество – твои подданные», – съязвили из-за двери.

Зрелище и впрямь не вдохновляющее. С другой стороны, для меня сейчас главное, чтобы эта толпа меня не убила. Может, рукой им помахать?

Я даже попытался дернуть правой рукой, по привычке забыв, что я калека. А пока вспоминал это – уже одумался. Мало ли чего эти люди от меня ждут? Может, им тут хлеб нужен! Или права гражданские. А мои махания для толпы станут, что красная тряпка быку.

Сдержался. Сел на выносной трон, предоставив событиям идти своим чередом. Народ, кстати, мое появление оставил без особого внимания. Ни одного чепчика в воздухе я не увидел.

«Я вообще точно император?».

Оказалось, толпа ждала жрецов. Медработник с подельниками оставили меня сидеть на камне, а сами рванули в центр площади. Уже не сдерживая себя, всё это шапито начало прыгать и плясать, окуривать народ и петь песни во всю глотку. В толпе хит подхватили, и вскоре площадь гудела одним неровным хором. Выходило нестройно, но я вынужден был признать: птичий/лягушачий язык моих подданных для пения весьма подходящ. Медработник периодически выскакивал на периферию площади, к самым людям и что-то восторженно кричал. Я только теперь заметил, что толпа стояла не одним сплошным кольцом, а несколькими кучками. Посчитал – шесть кучек. Не считая дворцовой челяди, что столпилась подле моего величества. В кучках царила иерархия: в центре стояло старичье одетое побогаче, а вокруг уже – разновозрастное отребье. Детвора летала электронами по стихийным орбитам – детям пофиг на иерархию.

Знаете… Всё происходившее во дворце еще можно было посчитать дурным сном. Каким-то театром абсурда, который вертелся вокруг моей персоны. Но вот тут я увидел жизнь. Настоящую, текущую своим чередом. Люди жили тут до меня: строили свои ласточкины гнезда, окучивали огородики, раздавали поджопники расшалившимся детям. Вот пришли на свово амператора глянуть, потом дальше пойдут жить: кашу кисло-горькую варить, забор поднавливать, передники стирать. Это была реальность – тут уже ничего не попишешь. И я – в ней. Остается только смириться с этим фактом.

Глаза мои слегка увлажнились от непрошенной рефлексии.