Император Вечерних Звёзд

Как только сверхъестественный мир поймет, что Хью умер, начнет совать свой нос и задавать неприятные вопросы. Десятки, если не сотни клиентов Хью, придут сюда с командой уборщиков, готовые стереть любые улики, которые могут связать их с мертвецом. Сезон будет открыт для всех, кто хоть отдаленно связан с Хью. И я сейчас смотрю на самого близкого к нему человека.

Мне придется за это заплатить. Придется стереть жизни людей или их воспоминания ради этой девушки с затравленным видом… которая может быть или не быть моей парой.

Мое сердце пропускает удар.

— Есть какие-нибудь родственники? — спрашиваю я, что вряд ли. Она качает головой, обнимая себя, и я притворяюсь, будто не переживаю всяких странных побуждений защитить и успокоить ее.

Я снова чертыхаюсь. Осиротевший подросток, убитый отец… Как знакомо.

— Сколько тебе лет? — снова спрашиваю я.

— Через две недели будет шестнадцать.

Я успокаиваюсь от ее слов, с шестнадцатилетними могу иметь дела.

— Наконец, — вздыхаю я, — хоть какие-то хорошие новости. Собирай вещи. Завтра ты переезжаешь на остров Мэн. — Где я смогу наблюдать за тобой издалека.

Она выглядит так, словно я ударил ее по голове:

— Что? Подожди… завтра?

— Через пару недель в Академии Пил начинается летняя сессия, — спокойно отвечаю я. Мне уже удалось потянуть за пару ниточек, чтобы смесь, наполовину демон, наполовину человек, был зачислен. Академия Пил не особенно любит существ тьмы в своих уважаемых залах; для регистрации нежелательных магических созданий всегда требуется несколько сделок и много шантажа. Но по сравнению с этой девушкой, это ерунда. — Ты будешь там учиться, и никому не будешь рассказывать о том, что убила грёбаного Хью Андерса. — Эта работа станет проклятием моего существования. Хью Андерс. Повезло. — Если, конечно, — добавляю я, — не хочешь, чтобы я оставил тебя с этим беспорядком. — Маловероятно, но ей не обязательно об этом знать.

— Нет… прошу, останься!

Ее отчаяние ударило по сердцу. Я не знаю, что делать с чувством, которое связывает меня. Так странно. И я все еще не могу решить, ловушка она или настоящая.

— Я разберусь с телом и органами власти. Если кто-нибудь спросит, у него случился сердечный приступ.

Я осматриваю девушку и понимаю, что не хочу ее оставлять. Она вся в крови и дрожит, а я жажду стереть страх в ее глазах. Но гоню мысли прочь. Щелкаю пальцами, и тело Хью Андерса парит в воздухе.

— Ты должна кое-что знать.

— А? — Она смотрит на парящее тело того, кого убила, и я вижу, как ее храбрость ускользает. Меньше всего мне нужно, чтобы она запаниковала.

— Посмотри на меня, — командую я. Она подчиняется, и прямо на глазах собирается с силами. — Есть вероятность, что моя магия со временем сотрётся. Я может и силен, но миленькое проклятье, висящее над всеми сиренами, может перечеркнуть мою магию.

Не секрет, что сиренам сопутствуют неудачи. Значит, моя сила, скорее всего, разрушится, то есть время и силы потрачены впустую. Вот, что значит не прорабатывать детали.

— И что произойдет, если это случиться? — спрашивает она.

Я ухмыляюсь. Сирена, которая совершенно не знает, как играть с людьми — это в новинку.

— Тогда тебе лучше начать использовать свои женские хитрости, ангелочек, — говорю я, осматривая её с головы до ног. — Они тебе понадобятся.

Май, 8 лет назад

Я появляюсь в пустом месте в миле от дома девушки. Теперь, когда я действительно один, перестаю бороться с инстинктами. Крылья расправлены за спиной. Я практически задыхаюсь от шока.

Эта девушка… она моя пара.

Нет. По многим причинам, нет.

Но ее голос, лицо, прикосновение, и реакция крыльев и тела…

Нет.

Моя магия пульсирует как никогда прежде. Я сдавливаю виски и закрываю глаза, обдумывая. Но, черт побери, я не могу думать, когда перед глазами стоит ее лицо, а темные глаза преследуют меня. Она убила своего отца. Мурашки по коже. Ее настоящее повторяет мое прошлое, и, это зажигает все эмоций, с которыми, мать его, я не хочу иметь дело. Это, похоже, как если бы кто-то держал перед моим лицом зеркало и показывал отблеск моих подростковых лет.

И все же…

Она восхитительна. Идеальна.

Но не может быть моей. Она сирена, ради всего святого, и должна очаровывать таких ублюдков, как я. И не исключаю возможность того, что ее кто-то использует ради того, чтобы добраться до меня.

Я потираю грудь, где бьется сердце.

«Но она ведь может быть твоей». И это делает возможным все.

Я пытаюсь стереть лицо девушки из памяти, но оно не исчезает. У нее такие же иссиня-черные волосы, как у моей матери, и такой же, как у меня измученный взгляд.

Я смотрю через плечо, примерно туда, где я оставил эту девушку. Независимо от того, где она и что, слишком молода, чтобы спрятаться от меня. Я закончу эту сделку, и на этом все закончится… пока закончится. Теперь я знаю, где она и где будет на протяжении ближайших двух лет, а я стану наблюдать за ней издалека. Когда она станет старше, я вернусь к ней. Но до тех пор, буду держаться на расстоянии.