Император Вечерних Звёзд

Я беру ее руку и задираю рукав халата. Браслет с рядами моих бусин, обвивает запястье Калли. И при виде него во мне просыпается первобытное удовольствие.

— Мой браслет всё так же хорошо смотрится на тебе, ангелочек.

Я могу просить ее, о чем угодно, она должна мне. Я мог бы попросить пожить со мной, выйти за меня замуж, переспать со мной, родить мне детей. Но этого недостаточно. Не совсем. Я хочу ее любви, чтобы мысли были обо мне, и страсть направлена лишь на меня… и я хочу всего этого добровольно. Без давления магии. На меньшее не согласен.

Но она этого не знает.

— Калли, ты много задолжала мне.

Ты моя, хотя, любовь моя, еще не подразумеваешь об этом.

Она встречается со мной взглядом, и я чувствую тяжесть от осознания. Часть Калли понимает, что это конец… но это только начало.

— Ты, наконец, пришел потребовать оплаты.

Глава 23 Пока Тьма не сгинет

Меньше года назад

Охотник за головами больше не представляет угрозы. Это очевидно в тот момент, когда он видит мои крылья и понимает, что это означает.

Калли думает обо всем этом, но уже должна догадаться. После инцидента с Илаем, она, с беспокойным выражением лица, заперлась в комнате. Меня едва не трясет от необходимости быть рядом. Прямо как в ночь танцев, я теряю контроль, и инстинкты фейри затемняют разум.

Наконец, дверь в комнату распахивается, и Калли выбегает в коридор.

— Это правда? — требует она.

Я смотрю на нее, все еще блуждая в своих мыслях.

— Что именно?

— На счёт крыльев? — заявляет она. — Правда, что ты демонстрируешь их другим, как знак не прикасаться ко мне? Что я принадлежу тебе?

Я замираю. Она подошла слишком близко к правде… и промахнулась, но боги, так близко подошла. У меня сильнее бьется сердце.

«Моя пара. Заклейми ее».

Магия выливается из меня, затемняя комнату. Столько лет самоотречения… Я почти раскрылся.

— Правда, — шокировано говорит она.

Я подхожу к Калли, от которой текут флюиды злости.

«Возьми ее».

— Сволочь, — выплёвывает она. — И когда же ты собирался сказать мне?

Если признаюсь, не дам ей снова ускользнуть. Готова ли она к этому? Одному дьяволу известно

Она тычет мне в грудь.

— Собирался?

Я смотрю на ее палец, и чувствую, как все добродушие испаряется под натиском ее вызова. Темная сторона подняла голову. Я улыбаюсь, подходя так, что касаюсь торсом ее груди.

— Уверена, что хочешь знать мои секреты, ангелочек? — спрашиваю я. — Они обойдутся тебе гораздо больше, чем бусины, опутавшие твоё запястье.

— Дес, я просто хочу услышать ответ.

Взять-заклеймить-удержать.

Я поднимаю прядь ее волос.

— Что я могу сказать? Фейри бывают очень ревнивыми и эгоистичными любовниками.

…Преуменьшение…

— Ты должен был сказать мне.

Когда именно? В Академии, когда она была слишком молода? Или когда мне, наконец, удалось вернуться к ней после семи лет разлуки? Потому что это бы отлично сняло то напряжение.

— А может, я горжусь своими крыльями, — говорю я. — И мне нравится, как ты и другие на них смотрите. Может, я испытываю то, что никогда прежде не переживал.

Я расправляю крылья, стараясь делать это медленно. Моя магия всепоглощающая, и если бы я сейчас отпустил ее, комнату затянул бы мрак, а в воздухе плескались бы все виды феромон, к которым сирена особенно восприимчива. А я хочу, чтобы Калли по собственной воле хотела быть со мной.

— Может, — продолжаю я, — не стал говорить, думая, что ты не ответишь взаимностью. Калли, я знаю, как нести смерть, как быть справедливым. Но не знаю, что делать с тобой. С нами. С этим.

Я так долго был безжалостным Торговцем и свирепым Королем Ночи, и я не знаю, как быть простым влюбленным. Боюсь, я все испорчу.

— С этим?

Она хочет, чтобы я разложил все по полочкам. У меня сердце бешено колотится. Я хочу раскрыть Калли каждый секрет, но ее реакция может меня уничтожить.

Я веду пальцем по ее ключице.

— Я был не полностью честен с тобой, — осторожно начинаю я. Не совсем шокирующее заявление. — Ты задала мне вопрос, — продолжаю я. — Почему сейчас? Меня не было семь лет, Калли. Так, почему я вернулся?

Она хмурится.

— Тебе понадобилась моя помощь, — отвечает она.

Она же может видеть сквозь это прикрытие.

— Ложь, которая стала правдой, — говорю я.

«Сложи кусочки вместе, Калли. Все они перед тобой».

Но она этого не делает, не может. Я целовал ее и ласкал между бедер, почти перевез ее в свой дом, но она не видит причину. Потому что даже спустя семь лет, чувствует себя одиночкой, недостойной любви.

Я нежно касаюсь ее щеки.

— Калли.

Неужели она не видит, что ставит меня на колени? Утром, вечером и ночью, она рядом, в каждом ударе моего сердца. Ее сладкий голос поет в венах, взывая ко мне из разных миров. Она вся моя, а я весь ее. Навеки. Я расправляю крылья, кончики которых едва не касаются стен гостиной. Боги, как хорошо, наконец, расправить их. Слишком долго сдерживался.

— Фейри не показывают крылья своим нареченным.

Я кладу руку ей на затылок, медленно лаская голову, продолжая удивляться, что я рядом с ней, что, наконец, могу к ней прикасаться. Не только она считает, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.