Император Всероссийский Александр III Александрович

Царь любил и рыбалку, в особенности в финских шхерах. В своем дневнике он вел детальные подсчеты, сколько им было поймано щук, окуней, плотвы, язей, налимов и др. Именно за удочкой застал Александра III министр императорского двора: «Ваше Величество, в Европе может разразиться война». Ответ получил большую известность: «Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать». Но и в дни охоты и рыбалки к императору непременно приезжал фельдъегерь с бумагами, над которыми приходилось сидеть до поздней ночи.

Царь за работой

Александр III весьма ответственно относился к своим обязанностям. Управляющий делами Императорской главной квартиры О. Б. Рихтер говорил: «За много лет, что я управляю комиссией прошений на Высочайшее имя… я не помню случая, чтобы посланный мною государю с вечера портфель с бумагами не был возвращен мне на следующее утро с исполненными делами». Обычно весь день императора уходил на встречи и приемы. Александр III работал с бумагами преимущественно ночью. Ему приходилось знакомиться с отчетами министров, главноуправляющих, губернаторов, генерал-губернаторов, командующих войсками и др. Император подписывал около 40 тысяч бумаг в год.

Обычно Александр III уходил к себе в кабинет около 9 часов вечера. По настоянию императрицы он дал слово работать «лишь» до 3 часов ночи. В это время камердинер должен был докладывать царю, что следовало заканчивать работать. Если же царь не обращал на это внимания, камердинер докладывал вторично. В третий же раз он просто тушил свет, несмотря на все протесты государя. Вставать же императору приходилось рано: ведь доклады министров нередко начинались уже в 9 часов утра. При этом, выслушивая министров, император не любил принимать решений в ходе личных аудиенций. Обычно он оставлял у себя министерские бумаги и работал с ними ночью.

Рабочий кабинет императора Александра III в Гатчинском дворце.

Есть много свидетельств тому, что Александр III весьма добросовестно читал поступавшие на его имя бумаги. Так, С. Н. Дурново, брат министра внутренних дел и председателя Комитета министров, рассказывал, что «на бумаге Синода с благословением на предстоящее императору путешествие положил резолюцию: “Не нуждаюсь”. Святые отцы решили, что государь подмахнул это слово ошибочно взамен другой бумаги, и через Победоносцева подложили новую бумагу, переписав первую. Ждали появления ее… уже с известным интересом. С ужасом читают новую резолюцию: “Сказал: не нуждаюсь”. Все взволновались. Тем временем император уехал в Данию. По возвращении оттуда принимал с докладом Победоносцева. Тот с большой осторожностью приступает к выяснению этого вопроса, намекая на горе членов Синода, вызвавших неблаговоление монарха. “А вы, Константин Петрович, читали эту синодскую бумагу?” – спросил император. “Как же, Ваше Величество”. – “Ну я вижу, вы ее или плохо, или совсем не читали. Вот там вместо архипастырского благословения было написано “архитектурное благословение”. Я и написал, что не нуждаюсь”».

В 1880-х гг. право личного доклада было тем более ценным, что новый государь принимал министров реже, нежели его отец. По словам П. А. Валуева, Александр III как будто бы сторонился своих ближайших сотрудников. «Доклады сокращены у него до крайних пределов, так что даже военный министр ограничивается одним докладом в неделю». Император тщетно пытался свести к минимуму и работу с бумагами. Великую тайну составлял тот факт, что государственный секретарь регулярно подготавливал краткие записки для Александра III, в которых излагалась суть представлявшихся меморий Государственного совета. С этой же целью император запретил Министерству иностранных дел «посылать… бумаги, касающиеся мелких государств, как, например, Испании и Португалии».

И все же Александр III чувствовал, что не справляется с «потоком» дел, которые шли через него. В итоге он попросил графа И. И. Воронцова-Дашкова, О. Б. Рихтера и дежурного генерала при императоре П. А. Черевина помогать ему разбираться в министерских докладах. Это все были люди, лично преданные царю, но не обладавшие серьезными знаниями и большими способностями. Нередко они честно признавались, что не справляются с поручением и не могут должным образом оценить ту или иную записку. «И вы меня покидаете», – упрекал их император.

Несмотря на все свои усилия, царь чувствовал свою полную зависимость от докладывавших те или иные вопросы министров. Тем не менее император доверял своим сотрудникам. Не любил злословия и интриг. Всякий стремившийся уронить доверие Александра III к своему коллеге падал в глазах императора.

Российское самодержавие