Император. Зарождение

Комната выглядела маленькой, даже наша с сестрой спальня казалась куда больше. Две кровати стоят у противоположных стен, напротив них по стулу. Само собой, мебель старая, обшарпанная, местами потертая, даже дома куда лучше. Вспомнив, для кого предназначались комнаты прежде, перестаю удивляться. На одеяле лежит папка с аккуратно выведенным номером, обозначающим теперь мое имя. Закрыв за нами дверь, девушка с рыжими волосами опускается на кровать и открывает свою. Оказавшись с ней наедине, больше не могу бороться с желанием задавать как можно больше вопросов. Ознакомившись с расписанием, она подняла ослепительные зеленые глаза и посмотрела прямо на меня, словно ожидая любых расспросов.

– Ты правда ничего не помнишь? – неожиданно поинтересовалась она, опередив ход моих мыслей и заставив поразиться еще больше. Пожав плечами, положительно киваю, представляя, как глупо должно быть выгляжу в ее глазах сейчас. Одной конкуренткой меньше, – Это нечестно, ведь тогда у тебя не будет никаких шансов, – однако в ее голосе слышалось искреннее сочувствие, и это поразило больше всего. Моргнув несколько раз подряд, набираюсь смелости и задаю самый главный вопрос.

– Никаких шансов на что? Расскажи мне все, что я должна знать, может это всколыхнет мои воспоминания и они вернутся, – удивительно, меня поселили, наверное, с единственной из девушек, кто может хоть что-то сказать, а не будет ехидно смеяться и издеваться. Помедлив какое-то время, одиннадцать сорок шесть бросила взгляд на свою папку и посмотрела на меня.

– Нас выбрали по одной из каждой группы учениц в качестве подарка Императора своим сыновьям. В первую очередь, естественно, принцу Леотхелазу, чье совершеннолетие и будет праздноваться. Тех из нас, кого не выберут принцы, продадут или подарят приближенным Императора, все на его усмотрение. В академии, откуда нас забрали сюда, с самого детства обучали всему, что должна знать фаворитка при дворе. Всему, что от нас может потребоваться выбравшему господину. Звание фаворитки слишком разностороннее, из-за чего они все должны быть идеальны. Говорить на двух, а то и трех языках, чем больше, тем лучше. Уметь танцевать и знать правила придворного этикета в случае, если потребуется сопровождать господина. И это только начало списка, но если ты ничего не помнишь, то боюсь даже здесь проиграешь всем остальным, – кровь невольно отхлынула от кожи и она заметно похолодела. Сжав пальцами папку, пытаюсь не выдать того, как на самом деле они дрожат. Стоит кому-нибудь заговорить со мной не по-русски и мой обман тут же раскроется.

– А как мы все оказались в этой академии и где конкретно она находится? Да и кто, собственно, выбирал нас и знали ли мы, куда едем и для чего? – слишком много глупых вопросов, вероятно именно из-за этого одиннадцать сорок шесть смотрит на меня так, словно перед ней безрассудный ребенок. Я часто злилась на учеников, особенно, когда они не могли понять элементарных, на мой взгляд, вещей, теперь же, кажется, заняла их место в глазах собеседницы.

– К каждой группе девушек в академии приставлена наставница, она-то и производила отбор лучшей, на ее взгляд. Само собой, она сообщила нам о своем выборе. Само собой, мы знали на что идем, ведь для этого родители и отдали нас в академию. Каждая из нас еще в детстве прошла строгий отбор для поступления, и лишь самые из самых попали в список будущих фавориток. Как должно быть тебе сейчас страшно, ведь ты ничего не помнишь и не понимаешь, – рыжая девушка прекрасно понимала меня, даже удивительно.

– У нас были имена до посадки в поезд? Как тебя зовут? – называть ее по номеру казалось жутким кощунством, особенно после столь доброжелательного отношения к вопросам. Натянуто улыбнувшись, она покачала головой, но затем ответила.