Императорская Академия

— В таком случае вы не могли не заметить, что далее интенсивность была побольше, чем требует букет.

— Вы недооцениваете цветы, Константин Александрович, — усмехнулся Белозеров.

— Я там Щит использовал! — повысил голос я. — И Белое Зеркало! Это было не романтическое свидание, а сражение!

— Что ж, когда я заметил вспышку чёрной магии — догадался, что свидание свернуло куда-то не туда и пора вмешаться, — кивнул Всеволод Аркадьевич. — Мы с наставниками примчались так быстро, как смогли. И обнаружили сидящую на развалинах башни госпожу Алмазову. Ваша голова покоилась у неё на коленях.

— А меча у неё в руках не было? — буркнул я.

— Нет.

— Странно…

— Если верить госпоже Алмазовой — а именно её версия согласуется с фактами — то она пошла прогуляться перед сном. Затем услышала грохот и крики, прибежала на шум, увидела рушащуюся башню и — вас. Отважная девушка бросилась на помощь и вытащила вас из-под обломков.

— Какая трогательная история. А как насчёт вспышки чёрной магии? Вас это не насторожило?

Белозеров грустно посмотрел на меня.

— При поступлении все вы прошли проверку на магический уровень. Я не вправе разглашать уровни других учеников, но… Скажем так: та вспышка соответствовала восьмому уровню владения энергией. Приписать это госпоже Алмазовой попросту невозможно.

Глава 13 Дерзкий поступок

«Прошли проверку»…

Надо же. День ото дня жизнь становится всё интереснее. Хотел бы я знать, какие ещё сюрпризы мне подготовило академическое начальство?

— Прошли проверку, — повторил я. — А когда же мы должны были узнать свой уровень?

— Многие курсанты знают и так, — пожал плечами Всеволод Аркадьевич. — Родителям свойственно интересоваться возможностями своих отпрысков. Некоторых детей начинают тестировать едва ли не с первой магической вспышки, и проводят эти исследования регулярно. Но официально мы озвучим вам данные в ближайшие дни. Именно тогда вы вплотную начнёте работать с магической энергией. А для работы с энергией необходимо понимание, на каком этапе находитесь сейчас. Это — основа академического процесса.

— Интересно, — обронил я.

Хотя, по сути, интерес для меня представляла единственная высказанная мысль Белозерова: Алмазова как маг — значительно слабее меня. Следует ли из этого, что к покушению она не имеет отношения?.. Хотел бы я знать.

— А какой уровень требуется, чтобы сделать то, о чём я рассказываю? — спросил я.

— Вы имеете в виду создание голема?

— Голема?.. — Чёрт его знает, как эта дрянь называется. — Ну да, наверное, голема.

Всеволод Аркадьевич на пару секунд задумался. Потом предположил:

— Одиннадцатый-двенадцатый. Впрочем, если речь идёт о големе такого размера, как вы описываете, и… Сколько, говорите, длилась битва?

— Минут пять.

— Хм-м. Тогда не меньше четырнадцатого. Но, видите ли, вспышки такой силы попросту не было. Если бы была — индикатор не мог её не зафиксировать.

— А следовательно, я лгу, — сказал я.

Всеволод Аркадьевич помотал головой:

— Я такого не говорил. Но… — Он поёрзал в кресле, как будто то вдруг сделалось неудобным. — Но не сочтите за грубость, господин Барятинский, вы ведь и сами не скрываете, что после того случая на мосту, этим летом… у вас наблюдаются некоторые проблемы с памятью.

— Я частично потерял память! — резко сказал я. — А не обрёл ложную. Это разные вещи.

— Верно, верно, — примирительно покивал Белозеров. — Однако мозг человека — загадочная величина, от него можно многого ожидать даже в нормальном состоянии. А если есть какие-то — пусть даже небольшие — повреждения… Впрочем, прошу прощения, я, кажется, опять зашёл не с того боку. Предлагаю вам, как здравомыслящему человеку, посмотреть на ситуацию следующим образом. Сейчас мы фактически имеем лишь одну разрушенную башню в императорском парке. Вариант первый: вы можете признать, что разрушили её, потому что… Ну, не знаю. Разозлились? Захотели продемонстрировать девушке свою удаль? Это нехорошо, безусловно. Поступок крайне дерзкий, вашему роду придётся принести извинения и компенсировать убыток. Но! Это вполне понятно и неудивительно для курсанта вашего возраста. Пылким молодым юношам свойственны дерзкие поступки. Или же, второй вариант. Вы можете продолжать настаивать на том, что башня превратилась в голема и напала на вас… — Белозеров вздохнул. — Видите ли, господин Барятинский. У вас нет доказательств, нет свидетелей. И ваши слова прозвучат… Вернее, их услышат не так, как вам бы хотелось.

— Ясно, — поморщился я. — Проще говоря, меня сочтут психом и выставят из Академии.

— Это — самый неприятный результат, который я могу предсказать, — развёл руками Всеволод Аркадьевич.

— Ладно, я всё понял, — кивнул я. — Убедили. Мне почудилось. Не было никакого голема.

— Вот и прекрасно, — кивнул Всеволод Аркадьевич и поднялся из-за стола. — Рад, что мы друг друга услышали. Позвольте пожать вам руку.

Я тоже встал и протянул Белозерову руку. Он наклонился ко мне и тихо проговорил: