Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

Когда Павел I, при вступлении на престол, ввел безобразную форму мундиров и т. п., один бывший адъютант князя Зубова, А. Д. Копьев, послан был с какими-то приказаниями в Москву. Раздраженный переменою судьбы, он вздумал посмеяться над новою формою: сшил себе перед отъездом мундир с длинными широкими полами, привязал шпагу к поясу сзади, подвязал косу до колен, взбил себе преогромные букли, надел уродливую треугольную шляпу с широким золотым галуном и перчатки с крагами, доходившими до локтя. В этом костюме явился он в Москве и уверял всех, что такова действительно новая форма. Император узнал о том, приказал привезти его в Петербург и представить к нему в кабинет. «Хорош! мил! – сказал он, увидев этот шутовской наряд. – В солдаты его!» Приказание было исполнено. Копьеву в тот же день забрили лоб и зачислили в один из армейских полков, стоявших в Петербурге.

* * *

Чулков, петербургский полицмейстер, призвал Копьева к себе и сказал:

– Да, говорят, братец, что ты пишешь стихи.

– Точно так, писывал в былое время, ваше высокородие!

– Так напиши теперь мне похвальную оду, слышишь ли! Вот перо и бумага!

– Слушаю, ваше высокородие! – отвечал Копьев, подошел к столу и написал: «Отец твой чулок; мать твоя тряпица, а ты сам что за птица!»

(Н. Греч)

* * *

Рассказывают, что известный Копьев, чтобы убедить крестьян своих внести разом ему годовой оброк, говорил им, что такой взнос будет последний, а что с будущего года станут они уплачивать все повинности и отбывать воинскую повинность одной поставкой клюквы.

(П. Вяземский)

Император Павел I, подходя к подъезду Зимнего дворца после крещенского парада, заметил белый снег на треугольной шляпе поручика.

– У вас белый плюмаж! – сказал государь.

А белый плюмаж составлял тогда отличие бригадиров, чин которых в армии, по «Табели о рангах», соответствовал статским советникам.

– По милости Божией, ваше величество! – ответил находчивый поручик.

– Я никогда против Бога не иду. Поздравляю с бригадиром! – сказал император и пошел во дворец.

(Из собрания И. Преображенского)

Гвардии офицер Вульф попросился в отставку. Павел I лично спросил его о причинах и, находя оные недостаточными, вынудил его сказать, что поступает так, утверждаясь на праве вольности, дарованном родителем его российскому дворянству. «Хорошо, – отвечал Павел, – твоего не отниму, да и моего не отдам (мундира)». С сего времени началась отставка без мундиров.

(Из собрания П. Карабанова)

Один офицер донес на своего товарища в делании фальшивой ассигнации. Император Павел приказал разведать обстоятельно, как было дело и в каких отношениях находились до того доносчик и обвиняемый. Оказалось, что один был очень молодой человек, который из ребяческой шутки взял лоскут цветной бумаги и нарисовал на нем ассигнацию, а другой был его старше летами и считался его другом.

Павел положил следующую резолюцию: «Доносчика, как изменника в дружбе, отрешить от службы и никуда не определять, а обвиненного, как неопытного в дружбе и службе, посадить на три дня под арест».

(Из собрания П. Карабанова)

Во время своих ежедневных прогулок по Петербургу император Павел встретил офицера, за которым солдат нес шпагу и шубу. Государь остановил их и спросил солдата:

– Чью ты несешь шпагу и шубу?

– Моего начальника, прапорщика N.N., – ответил солдат, указывая на офицера.

– Прапорщика? – сказал государь с изумлением. – Так поэтому ему, стало быть, слишком трудно носить свою шпагу, и она ему, видно, наскучила. Так надень-ка ты ее на себя, а ему отдай свой штык с портупеей; ему будет носить их легче и спокойнее.

Таким образом, этими словами государь разом пожаловал солдата в офицеры, а офицера разжаловал в солдаты. Пример этот произвел сильное впечатление в войсках, и офицеры начали строго держаться формы. Через несколько недель государь смиловался над несчастным прапорщиком и возвратил ему чин.

(Из собрания И. Преображенского)

Каннабих

Генерал-лейтенант Каннабих был из числа гатчинских служак императора Павла Петровича, тогда еще великого князя. При воцарении Павла I он стал его адъютантом. Однажды, на параде, государь передал ему какое-то словесное приказание, и Каннабих стремглав полетел исполнять его, причем у него свалилась с головы неуклюжая треуголка.

– Каннабих, Каннабих! – закричал император. – Шляпу потерял!

– Голова тут, ваше императорское величество, – отвечал, продолжая скакать как сумасшедший, Каннабих.

– Дать ему тысячу душ крестьян, – воскликнул император Павел.

(РС, 1870. Т. II)

Рышков