Императорские фиалки

В ближайшие дни Гана, использовав весь свой авторитет, вмешалась в конфликт сторонников разведения садов с расчетливыми господами из муниципалитета, успешно и убедительно выступив по этому поводу в Американском клубе. «Врачи, — заявила она между прочим, — высказали в связи с этим серьезные замечания. Не пора ли выступить и пражским матерям, дорожащим здоровьем и благоденствием своих детей? В настоящий момент уважаемых членов Американского клуба должны интересовать не проблемы эмансипации и просвещения, а важнейшие вопросы народного здоровья, ответственность за процветание молодого поколения, — вопросы, к которым мужчины не относятся, да и никогда не относились с должным пониманием, добросовестностью и чуткостью».

Петицию, составленную писательницей Элишкой Красногорской[55] в характерном для нее прочувствованном стиле, подписали шестьсот членов Американского клуба. Весьма вероятно, что к этому времени городское управление уже само пришло или приходило к выводу, что не следует, пренебрегая хором возмущенных голосов, и в первую очередь мнением врачей, использовать освобождающуюся территорию только в интересах казны. А может быть, в момент, когда «американские» дамы вручили пражскому муниципалитету свою петицию, весы, на которых взвешивалось окончательное решение, находились в столь неустойчивом равновесии, что сотни подписей эмансипированных возмущенных дам способствовали тому, что чаша сторонников разведения садов перевесила. Как бы то ни было, но девять дней спустя городское управление опубликовало в газетах важное сообщение, что на участке между Конскими и Новыми воротами, перед вокзалом имени Франца-Иосифа I, на месте бывших городских стен будет разбит роскошный парк.

Как власти распорядятся остальным обширным пространством, которое высвободится после сноса городских стен, в сообщении городского управления не указывалось; тем не менее удовлетворенные пражане толпами устремились на выставку макетов, планов и эскизов будущего парка, устроенную в большом зале ратуши на Староместской площади. На выставке их взорам открылось невиданное великолепие. Посреди парка, на уровне главного входа в вокзал, возведут искусственную скалу с искусственным водопадом, низвергающимся в искусственное озеро. По другую сторону дороги, на ровном месте, обозначенном словом «corso», против озера, раскинется огромная клумба, так называемая «цветочная сказка». Вправо и влево от нее построят курзал и ресторан, где будет играть оркестр. В юго-западной части парка, выходящей к Вацлавской площади, на месте Конских ворот, воздвигнут огромный музей с фонтаном, на другом конце парка, где теперь Новые ворота, — международный отель с большим залом, где можно будет устраивать концерты и театральные представления. В самом парке, под сенью каштанов и лип, среди веселых газонов, в многочисленных киосках с лимонадом и содовой водой, похожих на увитые цветами беседки, жаждущие смогут получить прохладительные напитки. Зеленые скамеечки по обочинам тропинок и аллей, красиво посыпанных песком, будут призывать к отдыху. Позаботятся власти и о птицах небесных, устроив для них изящные кормушки.

«Это моя заслуга, — думала вновь почувствовавшая себя счастливой Гана, разглядывая эти ошеломляющие проекты. — Даже если до конца дней моих я больше пальцем не шевельну, все-таки я смогу себе сказать: жизнь моя прожита не напрасно».

В течение следующих месяцев пражские газеты изо дня в день уверяли нетерпеливых пражан, что работы вот-вот начнутся и к сносу стен приступят очень, очень скоро, в самое ближайшее время. Были объявлены торги на работы по сносу стен между Главным вокзалом и Влтавой; работы эти были поручены подрядчику мастеру Саллеру, который обязался выполнить их за точно установленную сумму в двадцать тысяч сорок три гульдена и восемьдесят крейцеров, ни больше и ни меньше. Однако неделя шла за неделей, а для сноса стен ничего не предпринималось. «Начнут ли они когда-нибудь? Доживем ли мы до этого?» — возмущались пражане.

Тормозил начало работ, как это ни странно, тот самый Мартин Недобыл, который с таким нетерпением ждал сноса стен, и счастье его, что общественность не узнала об этом. Дело в том, что после решения вопроса об использовании территории, которую занимали стены, возникла еще одна проблема: как быть со строительным мусором и землей, — переправить их по железной дороге с Главного вокзала за город или перевезти в долину Нусле фургонами, точнее, фургонами Мартина Недобыла, ибо последнюю мысль выдвинул именно он. Сам он не был членом пражского городского управления, но имел там своих подставных и подкупленных лиц, и они упорно отстаивали его интересы. Спор, как обычно в таких случаях, завершился компромиссом: часть строительного мусора и земли решили перевезти по железной дороге, а часть — в долину Нусле.