Императорские изгнанники

— Ну что ж, — вздохнул Катон, когда Макрон сообщил ему новость. — Удача благоволит тем, у кого большое состояние. Так было, есть и так будет всегда. Когда он примет командование?

— Он уже принял его, — ответил Макрон, присев на край фонтана, развязал шнурки на калигах и спустил ноги в воду, шевеля пальцами. — Бурр привел его к присяге сегодня утром. Мое временное звание подошло к концу, и я отказался от своей должности сразу же. Я не собираюсь выполнять приказы какого-то безбородого юнца, который едва отличает задницу от локтя. Я уволился там же и тогда же забрал из штаба свой увольнительный лист, а также все, что мне причиталось по жалованью, и оставил все это позади, ни разу не обернувшись.

В его тоне прозвучало сожаление, и Катон прочистил горло, присев на противоположную сторону фонтана. — Мне жаль, что все так закончилось, мой друг.

— Это должно было закончиться, так или иначе. Меня это больше не беспокоит.

— Если ты так утверждаешь.

Макрон был неподвижен, глядя на своего друга. — Я серьезно. У меня было свое время, оно подошло к концу, и я начинаю новую жизнь с моей женщиной. Я смотрю вперед, а не через плечо с оглядкой назад.

— Это звучит как отличный план. Я верю, что ты будешь его придерживаться.

Макрон огляделся.

— А где Петронелла?

— Она взяла собаку и пошла на Форум, чтобы купить новую одежду для поездки в Британию. Я сказал ей, что она должна подготовиться к холоду и сырости.

— Вот как, — добавил Макрон с чувством, — А Луций?

— Он с наставником. Первый день занятий.

— И как ему?

— «Ненавижу каждое мгновение проведенное с ним», по крайней мере, так он сказал, когда на перерыве он ходил в уборную. Он сказал, что его наставник еще строже, чем Петронелла.

— Трахни меня Марс! — рассмеялся Макрон. — Я видел, как она смотрит на тридцатилетних ветеранов и превращает их в дрожащие кучки дерьма. Она бы съела этого наставника на завтрак.

— Без сомнения. Но он кажется достаточно компетентным. Сенека рекомендовал мне его, когда я явился во дворец за своими приказами.

— Сенека? Ты доверяешь его рекомендациям?

— В вопросах воспитания и вкуса — да. В остальном я бы доверял ему не больше, чем камню.

— Вполне справедливо. Наш добрый сенатор уже знает о твоих добровольцах?

— Я сказал ему, что у меня есть необходимые люди, и это, кажется, его удовлетворило. Если повезет, он узнает об этом только тогда, когда Игнаций представит Бурру свои рекомендации по замене офицеров после нашего отплытия из Остии. К тому времени будет уже слишком поздно. По моим расчетам, Бурр достаточно умен, чтобы принять список повышений, а не поднимать шум перед императором и показывать, что они с Сенекой выставили себя дураками.

Макрон слегка наклонил голову.

— Надеюсь, ты все точно рассчитал, парень. Если ты ошибешься, то окажешься в дерьме. И даже если ты прав, такое же дерьмо может ждать тебя по возвращении с Сардинии. У тебя появятся могущественные враги.

— Возможно. Но влияние Палласа и Агриппины на Нерона длилось менее трех лет, и Бурр и Сенека могут пойти тем же путем. Я чувствую, что император –

человек с непостоянными амбициями и покровительством. Он скоро устанет от своих нынешних советников, и любые враги, которых я могу нажить сегодня, скоро станут бессильны.

— Будем молиться, что ты прав…

Они посидели еще немного, пока солнце скрылось за облаком, дрейфующим по лазурному небу и отбрасывающим тень на сад.

— Как идет подготовка к путешествию в Британию?

— Почти все готово, — сказал Макрон. — Я загрузил повозку своей одеждой и вещами. Несколько подарков для Петронеллы, чтобы она подмаслила маму. Я снял свои сбережения у банкира на Форуме, а в военном казначействе мне выдали свидетельство об увольнении. Мне выплатят пятьдесят тысяч сестерциев, когда я доберусь до Лондиниума, плюс участок земли возле колонии ветеранов в Камулодунуме. Добавь сюда сбережения от моих трофеев и то жалованье, которое я все же не успел просадить за эти годы, и мы будем жить вполне достойно.

— Вы определились по какому маршруту будете двигаться?

— На либурне в Массилию, по суше в Гезориакум, затем отплывем в Британию и высадимся уже в Лондиниуме. Мы должны быть там задолго до того, как осенние шторма затруднят переправу. — Макрон помрачнел. — А потом я познакомлю любовь всей моей жизни с моей матерью. Что может пойти не так в этом замечательном плане?

— Я уверен, что они будут ладить как огонь, поглащающий дом.

Макрон мрачно улыбнулся. — Я надеюсь на менее зажигательные отношения, парень. Мне придется жить с ними обеими, и я не горю желанием быть миротворцем. Это никогда не было моей работой.

— Только не вставай между ними, если тебе дорога твоя шкура.

Наступило короткое молчание, прежде чем Катон прочистил горло. — Когда ты уезжаешь?

— У нас есть почти все, что нужно для путешествия. Я обсудил это с Петронеллой, и она согласна, что нет причин для задержки. А это означает что, завтра.

— Так скоро?

— Зачем откладывать? Это только усложнит процесс.