Императорский Китай в начале XV века

Нормальному ведению хозяйства мешал и отрыв военнопоселенцев на периодические военные учения. В этом отношении весьма показательна следующая жалоба солдат, поступившая ко двору 11 октября 1411 г.: «В прошлом году [мы] были на военных учениях в столице. Вернулись в начале осени, а в местном гарнизоне требуют [с нас] зерновой налог. Поистине [в данном случае] общественное дело помешало сельскохозяйственным работам. [Мы] жаловались [по инстанции], но нас не слушают» [23, цз. 119, 1510].

Тяжелое положение военнопоселенцев уже к концу первого десятилетия XV в. привело к усилению их бегства с предоставляемой им земли.

В 1407 г. в каждую провинцию страны были назначены один-два чиновника, в обязанности которых входило специально следить за тем, чтобы не было бегства солдат из военных поселений [158, 7]. Однако это не помогло. Бегство военнопоселенцев и связанное с этим перераспределение земельного фонда военных поселений особенно усилилось в 10-х годах XV в. Об этом ярко свидетельствует доклад начальника Судебного ведомства в Пекине Чжу Цзюня от 15 июля 1411 г. Он гласил: «В различных гарнизонах, первоначально расквартированных в Шуньтяне (Пекин. — А. Б.), Баодине, Юнпине и других областях, правительственным солдатам, [направляемым] в военные поселения для обработки земли, давалось по 50 му земли каждому. Впоследствии из-за повышения налогов, их перераспределения и других причин [солдаты] ушли [с этих земель]. Все их земли захватили новые солдаты правительственных [войск], [которые] либо обрабатывают [их] сами, либо сдают в аренду, распределяя собранное [с арендаторов] зерно [между собой]» [23, цз. 116, 1482].

Приведенный доклад также показывает, что земля военных поселений переходила не только в другие, но даже и в третьи руки на правах владения и аренды. Самое интересное, что Чжу Цзюнь не призывал правительство бороться с подобным явлением, а, наоборот, советовал узаконить сложившееся положение и все земли, «брошенные солдатами правительственных войск из-за повышения налогов», раздать новым переселенцам отнюдь не только из военного сословия [23, цз. 116, 1482]. Это предложение было одобрено двором.

«Сильные дома», т. е. крупные феодальные собственники, по договоренности с генералами и военными чиновниками захватывали землю военных поселений. Некоторым из них уже в 20-е годы XV в. удавалось присвоить более чем по 2 тыс. цинов земли военнопоселенцев [158, 8]. Такие захваты, в свою очередь, приводили к усилению бегства солдат, сокращению поступлений от военных поселений в казну.

Таким образом, усиление эксплуатации военнопоселенцев сопровождалось в начале XV в. периодическим отрывом их от хозяйства. Это усугубляло положение оставшихся на сельскохозяйственных работах поселенцев. Отсюда и усиление их бегства с земли и перераспределение земельного фонда в поселениях. Все эти процессы отчетливо проявляются в исследуемый период. Фан Цзи приходит к выводу, что разложение системы военных поселений в империи Мин начинается именно со времени правления Чжу Ди [158, 7]. С этим вполне можно согласиться.

Начало разложения минской армии

Отток солдат в военные поселения не мог не иметь отрицательных последствий для боеспособности армии. Источники сохранили многочисленные прямые свидетельства на этот счет. Например, в апреле 1411 г. военный наместник в Датуне У Гао докладывал двору: «Солдаты в военных гарнизонах, подведомственных провинциальному командованию в Шаньси, то все [собираются] для строевой [службы], то 7/10 или 8/10 [из них] работают в военных поселениях. Поэтому остается мало людей для [военного] обучения. Прошу половину [солдат] оставлять [постоянно для военного] обучения, чтобы [всегда] быть готовым [к обороне] и не беспокоиться [о вторжении врага]» [23, цз. 114, 1459]. Летом 1413 г. Го Лян, ведавший обучением солдат в Кайпине, неоднократно докладывал, что для нужд местной обороны строевых войск недостаточно. Он писал, что солдаты рассредоточены малыми отрядами на большом протяжении вдоль границы, а стены крепостей ветшают. Корень зла он усматривал в переводе подавляющего большинства воинов из местных гарнизонов в военные поселения. Го Лян сообщал также, что были случаи, когда иноземцы вторгались в пределы Китая, а солдаты пахали землю и разводили лошадей в военных поселениях. Защищать же страну было некому [23, цз. 140, 1688–1689].