Императорский маг

Наконец многочисленный флот из нескольких сотен вымпелов вошел в залив, на левом берегу которого располагался английский городок-форпост Джеймстаун. Желтоухие не рискнули обстрелять неизвестного могучего противника, но выслали делегацию. Офицер, ее возглавлявший, с ходу заявил:

– Залив и побережье на тысячу миль в обе стороны являются колонией Англии, то есть территорией короля Якова I. А посему извольте убраться из наших вод, да поскорее. – При этом офицер задрал острый подбородок и топнул ногой в нечищеном ботфорте.

На столь наглое требование англичанину популярно объяснили, где русские видели офицера, его родню, короля и Англию в придачу, а затем выдвинули ультиматум: три часа на эвакуацию города, иначе сровняют форпост с землей. Уходить следовало строго на юг – на север до самых льдов русская территория. Англичане на свою голову уперлись рогом, от Джеймстауна остались одни головешки. Понадобилось лишь несколько залпов из орудий чудовищных железных машин. Голландцы от увиденного впали в шок – стрельба велась с расстояния в одну морскую милю, не меньше. Корабелы тоже не пальцем деланные ребята, многие ходили по молодости на разных кораблях, и военных, и купеческих, знали: дальность выстрела пушек – от трехсот шагов до пятисот. Ну осадные орудия чуть поболее, а тут, Святая Бригитта, спаси нас всуе.

За время плавания многие голландцы более-менее усвоили русский язык, особливо матерный, на нем изъяснялись практически без акцента. И когда обратились к артиллеристам, офигели еще больше. Канониры пояснили: нынешняя стрельба – так, семечки, вот морские орудия бьют на 15–20 километров. Корабелы не поверили, и зря. Буквально через несколько месяцев убедились – русские не врут. Несколько морских орудий установили на площадках башен по периметру вновь отстроенного городка. По окончании строительства герцог произнес весьма загадочную фразу:

– Назовем город Ма́сквой, хрен им по всей морде, а не Вашингтон.

Русские радостно загоготали и дружно зааплодировали, смысл сказанного голландцы поняли много лет спустя, когда узнали истинное положение вещей. Год с лишним народ обустраивался на месте, всем выбравшим местом жительства Маскву срубили добротные дома, поставили школу, лазарет, здание интерната, казарму, кирху (церковь), две бани, армейские склады, мастерские и т. д. В гарнизон выделили пятьдесят солдат, из них десять артиллеристов. Бойцов вооружили основательно, помимо морских орудий, двенадцать тяжелых пулеметов «Носорог» с очень большим боезапасом, несколько снайперских электромагнитных винтовок с оптикой, пять ротных 82-миллиметровых минометов, сорок ящиков наступательных и оборонительных гранат и, конечно, личное стрелковое вооружение. Начальником гарнизона назначили бывшего адъютанта, лейтенанта Горохова. Чижов для поднятия духа издал приказ о присвоении очередного звания всем воякам. Повезло Горохову, досрочно стал старлеем, рядовые солдаты получили ефрейторскую лычку. И до сего момента немалый авторитет Чижова возрос у армейцев до невозможной высоты. Герцог обещал солидные оклады, причем в золоте. Первое жалованье выдали французскими ливрами.

– Когда наладим монетный двор, начеканим своих денег, в том числе золотых червонцев, – обещал герцог.

Народ верил ему безоговорочно – Чижов всегда держал слово. За время, проведенное здесь, голландцы не только строили дома, но и ухитрились соорудить небольшую верфь, где клепали рыбачьи шаланды, баркасы и прочую мелочь в виде лодок. Белокурые фру научили русских женщин плести сети, а те в ответ делились рецептами национальной кухни. Особо голландкам понравились блины, до борща дело не дошло ввиду отсутствия капусты. Пробовали заменить ее на ламинарию, морскую водоросль, – нет, не то.

Меж тем засеянные огороды вскоре дали первые урожаи, зелень на столе не переводилась. Впрочем, как и рыба: несколько десятков артелей ежедневно цедили сетями прибрежные воды Атлантики. В леса регулярно уходили отряды охотников, непуганого зверья тьма. Жизнь заставила делать в мастерских арбалеты, появились первые кузни. Такую ораву прокормить, в несколько тысяч, – боеприпасов не напасешься.

Пришла пора прощания, в городе остались несколько голландских семей, уж больно понравился мягкий теплый климат, тем более земли вокруг до фига и больше. Сколько сможешь обрабатывать, столько и бери. Для нидерландцев, всю жизнь отвоевывавших у моря сушу, местные реалии – просто рай земной. Население Масквы высыпало на пирс, провожая отбывающий флот, – женщины вытирали платочками мокрые глаза, мужчины глухо откашливались в волнении. Когда еще увидят своих, русских. На башне рявкнуло холостым зарядом морское орудие, с уходящих кораблей послышался ответный прощальный залп. Разномастные суда с надутыми попутным ветром парусами ходко шли по Керченскому заливу (назвали в память о родном Черном море) и исчезали в дымке.

* * *