Императорский маг

В свое время, когда обустраивали Маскву, бывший капитан, а ныне майор Сташевский – командир ракетчиков, обладавший острым умом и отличной памятью, подкинул начальству неплохую идею. По возможности чаще ставить на побережье Атлантики города-форпосты, тем самым закрепляя за собой территорию. Чижов с Ахероном и сами были такого мнения, а потому флот, опустившись на триста миль южнее, встал на длительную стоянку в небольшом заливе. Здесь на месте несостоявшегося порта Норфолк построили крепость Новороссийск. Полгода понадобилось, чтобы превратить городок в мощнейший форпост, стратегическое положение которого обуславливалось контролируемостью входа в Керченский залив. На господствующих высотах создали редуты, где установили тридцать морских пушек, да в самой крепости двадцать стволов (а чего их жалеть, гладкоствольные морские орудия с незапамятных времен хранились в арт-арсенале мертвым грузом, как и снаряды количеством в полмиллиона). Кстати, вот эта архаика, стрелявшая на двадцать километров, и поразила голландцев, правда, наши артиллеристы не стали вдаваться в подробности. Рассеивание у гладкоствола неприятно большое – чем дальше до цели, тем меньше шансов в нее попасть. Зато в пределах трех-пяти километров любо-дорого. Можно влепить в самую пипочку. Через раз. Оставив часть народа и обеспечив его сносное проживание всем необходимым вплоть до десятка коров с бычком и небольшим количеством домашней птицы, Чижов заторопился дальше, ему так хотелось быстрее очутиться в Канаде. Но быстро сказка сказывается, а обстоятельства задержали флот с поселенцами у побережья несостоявшихся в будущем штатов на два года. Жизнь и планы на будущее заставили поставить дополнительно три крепости – Одессу, Севастополь и Омск – в географических точках несуществующих городов – Нью-Йорка, Бостона и Портленда соответственно. Половину флота и армейцев – семьсот бойцов вместе с офицерами и гражданских лиц числом три тысячи взрослых и около четырех тысяч детишек разного возраста – оставили на новом месте жительства. Веня прекрасно понимал – люди устали от походной жизни, но и пустить дело на самотек не мог. На территории будущей новой Российской империи вовсю резвились французы во главе с предприимчивым Самюэлем де Шамплейном, ставшим в 1612 году первым главой правительства французской Канады. Небольшое количество английских и португальских полукупцов-полупиратов, дурящих голову местным ирокезам и сбывающим им разную блестящую мелочовку в обмен на ценные меха, в расчет брать не стоило. Но это пока. По историческим хроникам, не пройдет и трехсот лет, как начнется Клондайкская золотая лихорадка. Имея на руках такой козырь – опережающее время, глупо им не воспользоваться. Ахерон, дотошно изучивший историю США и Канады, полностью поддержал ученика – золото Юкона должно принадлежать будущей империи. И полностью уповать на временной фактор не стоило. Если это параллельный мир, то и даты эпохальных открытий могут не совпадать. А потому в 1618 году к побережью Тихого океана направилась хорошо оснащенная военная экспедиция, состоящая из ста пятидесяти трех вымпелов. Командующий армадой и по совместительству начальник столь важной кампании герцог Чижанх, естественно, находился на флагмане-линкоре «Крым». Кораблей такого класса здешний мир пока не видел, да и не увидит в ближайшие триста лет. Два красавца линкора голландцы под руководством русских спецов построили довольно быстро – за полтора года. Много времени отняло бронирование бортов, рубки и орудийных башен, которых насчитывалось десять штук. Четыре 120-, шесть 100-миллиметровых гладкоствольных морских орудий и два крупнокалиберных пулемета 14,5 мм составляли вооружение этих красавцев (по мнению голландцев). Русские лишь скептически ухмылялись.

По окончании строительства и спуска на воду второго линкора, который назвали «Керчь», корабелы надолго оставались в стрессовом состоянии. По сравнению с остальными судами флотилии линкоры оказались просто гигантами – длина 160 м, ширина – 26 м. То есть по габаритам превосходили местные линейные корабли в четыре раза. Про ходовые качества и говорить не приходилось: два электродвигателя общей мощностью 50 тысяч л. с. развивали скорость до 25 узлов. При ходовых испытаниях Ренсен со товарищи лишь головой крутили, глядя на буруны, оставляемые бронзовыми лопастями гигантского винта за кормой.