Императорский отбор для попаданки (СИ)

Вот только Эверий, внимательно обследовав и обнюхав щель, через которую подсунули конверт, подошел ко мне, подергал лапкой подол платья и качнул головой, жестом показывая, что письмо ему кажется сомнительным.

Я едва успела отпрянуть — дверь распахнулась и в комнату выбежала окрыленная Димея. Глаза ее сияли, на губах играла торжествующая улыбка, а еще она напевала себе под нос.

— Живо подай платье лазурного цвета! — потребовала, вновь став той самой несносной маркизеттой, у которой будто весь мир под ногами.

— Оно с декольте, — напомнила.

— И что?

Пришлось подойти и ткнуть пальцем в темно-фиолетовое пятно на шее рыжей грубиянки.

— О, мрак! — раздумывая, как быть, Димея закусила губу. Безрассудство ее боролось со здравым смыслом. Я приготовилась убеждать маркизетту долго и нудно, что рисковать не стоит, однако она сама проявила рассудительность.

— Тогда белое муслиновое. Живее!

Несмотря на торопливые сборы и короткие волосы, прихваченные кокетливыми заколочками, выглядела Димка мило. Если бы у нее еще были длинные волосы…

Я мысленно сделала в уме пометочку: когда придет маг, посланный статс-фреей, попрошу его отрастить волосы и маркизетте тоже. Думаю, Нилена не будет сильно ругаться.

Оглядев себя в зеркало, Димея поправила выбившийся локон и двинулась к двери.

— Ты куда? — сделала попытку узнать о ее намерениях. В ответ она язвительно фыркнула и так ничего и не ответила.

Едва Димея ушла, я приняла решение: буду тайком следовать за подопечной. И если понадоблюсь — приду на помощь.

— Тоже последую за вами, — шепнул Эверий, спрятавшись от зеркала за письменным столиком. — Письмо принесла женщина, но это не Нилена и не ее доверенное лицо. Ничего не бойся — я буду рядом! — Подмигнул и выбрался на балкон.

Маркизетта быстро шагала, почти бежала, использовала короткие дорожки, чтобы скорее добраться до места назначения, но я ни в чем ей не уступала, особенно после того, как на пузе перепахала половину Изумрудного парка.

Наконец, она вышла к Тихому Озерцу, поросшему розовыми кувшинками, и встала, ожидая кого-то.

Неужели Селебрин назначил ей встречу? Пожалуй, он единственный, кто может вдохновить маркизетту, зарядить бодростью, избавить от любой хандры, успокоить и заставить сорваться с места. Странно, что пригласил не через записную книжечку, но сомнения я гнала прочь, надеясь на чудо не меньше Димеи.

Когда Селебрин придет, я успокоюсь и оставлю парочку наедине, а пока буду следить, чтобы с рыжим луковым горем ничего не случилось.

Притаилась за фигурным кустом и стала ждать. Верный Эверий спрятался под корнями соседнего.

Димея то и дело доставала из кармана письмо, перечитывала, беспокойно расхаживая по мощеной дорожке. Мы тоже терпеливо ждали, однако ожидание явно затягивалось.

Когда ноги устали, я опустилась на зеленый газон. Из укрытия на пригорке озерцо как на ладони, и если принц придет — сразу увижу…

Вот только время шло, а маркизетта так и стояла одна, уже с поникшей головой.

Больше она не радовалась. Исчезла ее улыбка, глаза стали грустными, и только упрямство не позволяло ей признаться, что дальше ждать — тщетно, что следует плюнуть, развернуться и уйти.

Помявшись, я поднялась, поправила юбку и спустилась к ней.

— Дим, пойдем в покои? — позвала приблизившись. — Надо к балу готовиться.

— Нет! — Димея выглядела подавленной, грустной. Мне захотелось ее обнять, пожалеть. Даже по-дружески отругать эгоистичного Селебрина, не замечавшего рядом с собой такую преданную девушку. Ну ведь дурак же!

Димея уже и сама поняла тщетность надежд, но уходить не собиралась. Мне пришлось пойти на хитрость.

— Я мага пригласила, чтобы он отрастил нам волосы, — уже придумала, что скажу, если поинтересуется, как это возможно, но Димка даже не спросила. Она едва сдерживала слезы.

— Селебрин придет! Обязательно придет! — прошептала дрожавшими губами и часто заморгала, смахивая подступающую влагу.

— Письмо принесла девушка. Но это не Нилена и не кто-то из ее доверенных лиц, — раскрыла я часть суровой правды.

— Не правда! Откуда тебе знать это? — вспылила маркизетта.

— По запаху. У меня хорошее обоняние, — соврала я, не краснея. — Идем… — Взяла ее за руку и повела к резиденции.

Димея старалась ступать с достоинством, высоко и гордо держать голову, но даже я заметила: как только мы появились на этаже, из своих комнат стали выходить соперницы и бывшие участницы и как будто со злорадством рассматривать нас. Вот чувствую — сделали гадость и торжествуют. Ничего! Справимся! Я сжала руку маркизеты, расправила плечи и, не обращая внимания на злюк, дошла до двери. Однако когда открыла ее, чтобы впустить маркизетту, остолбенела…

«Вот же, негодяйки!»

Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагала: залитые бурой краской платья, нижнее белье, туфли, чулки… Разбитая косметика валялась на полу в куче. Все испорчено, изорвано, растоптано. Лишь украшения не тронуты: негодяйки испугались защитных заклинаний. Все хитро и верно рассчитано.