Императорский отбор для попаданки

Юноша не красавец, но сдержан, скромен. Сестра его почти такая же, только ее, в отличие от брата, строгая одежда не украшала.

Не мое, конечно, дело, как ей одеваться, но серая мышка со взглядом человека, многое повидавшего в своей жизни, пугала.

— Не бойтесь, — обратился ко мне юноша и подошел ближе. — Испытание немного затянулось. Приносим свои извинения.

Пока я вслушивалась в его мягкий, обволакивающий голос, он подвел меня к сестре.

— Испытуемая, опуститесь на колени, — произнесла Валерина бесцветным, безэмоциональным голосом. Кажется, она устала.

Я послушно опустилась и только с близкого расстояния заметила, что на паркете начертан круг со странными символами — едва заметными, как будто воском нацарапанными.

Ожидая, что сейчас близнецы залезут в мою голову и узнают все-все, сердце тревожно забилось. В висках запульсировала боль.

Но ничего особенно не происходило. Тишина в кабинете. Разве что от волнения у Димки закружилась голова, и она ухватилась за мужчину.

Он успел подхватить ее, но я дернулась. Дернулась и Валерина, возвышавшаяся надо мной, после чего мне на руки упало несколько теплых капель воска.

«Здесь нет свечей!» — спохватилась я, опустила голову и увидела на коже капли крови.

Испуганная ее видом, повернулась к Селебрину и только тогда заметила потрясенные взгляды принца и императрицы.

Не понимая, что происходит и откуда капли, подняла глаза на Валерину и чуть не поперхнулась: у нее из носа тоненькой струйкой стекала кровь, пачкая подбородок, лиф платья, меня…

На мои плечи опустились сильные ладони и с силой надавили, чтобы перестала вертеться.

Неприятно, но я терпела, пока у брата Валерины тоже не началось кровотечение.

Да и у меня в голове как будто волны бушевали, перед глазами закружилась комната. Однако прежде потерять равновесие, руки с моих плеч соскользнули, и я услышала звук падения грузного тела за спиной.

***

Очнулась я от прохладного прикосновения к лицу. Приоткрыла глаза — и не поверила: принц склонился надо мной и, придерживая голову одной рукой, другой обтирал влажным платком мои щеки и лоб. Собственноручно заботился о служанке!

Я не могла поверить в реальность происходящего, но Селебрин вел себя так спокойно, естественно, будто помогал аристократке, а не шпионке с кухни, на которую еще вчера сердилась императрица.

Пользуясь возможностью, постаралась лучше рассмотреть покорителя Димкиного сердца, чтобы понять характер. Да и вообще любопытно сравнить с портретом.

Он не канонический красавец, но определенно с шармом. Имел легкую горбинку на носу, упрямо поджатые губы. Четкий контур угловатого лица подчеркивал его худощавость, а темные волосы хоть и уложены идеально, на висках выбивались из прически и выдавали его бунтарскую натуру.

Разглядывая принца вблизи, я так увлеклась, что не успела вовремя отвернуться, и наши взгляды встретились. Я смутилась.

— Простите, кажется, я опять отличилась, — попыталась пошутить. У Селебрина вроде бы обычные глаза, но удивительно зеленые, умные и смотрят пытливо. — Это, наверно, от усталости. — Хотела сесть и отыскать взглядом ревнивицу Димею, которая за разглядывание ненаглядного принца растерзает кого угодно, но Селебрин мягко пресек попытку:

— Лежите, иначе слабость вернется, — приложил влажный платок к виску, где оставался легкий спазм.

— Что случилось?

— Менталисты устали. Этого и следовало ожидать. Но повезло снова вам.

— Смею надеяться, Ваше Сияние, вы не держите на нас с маркизеттой зла? — вспомнила, что при испытании позади меня кто-то упал, и спросила: — Надеюсь, никто серьезно не пострадал?

— Нет, — покачал Селебрин головой. — В свою очередь, я надеюсь, грохот падения фрея Лернона старшего не напугал вас? — Его красивые, чуть пухлые губы растянулись в теплой улыбке.

Ой! Я заозиралась по сторонам, чтобы найти Димею, но в кабинете, кроме нас с принцем, никого не было. Менталистов как ветром сдуло, а вместе с ними ревнивицу Димку и Мелдею. Надеюсь, императрица не сильно сердится, что я снова нарушила протокол.

— А где же маркизета Рыжная? — мало что принц ведет себя странно, так еще его неожиданные забота и любезная снисходительность заставляли волноваться.

— Скоро увидитесь.

«В камере…» — екнуло сердце, и я засыпала Селебрина вопросами.

— Что с ней?

— Обморок. От духоты и волнения.

— А что с Валериной и ее братом?

— Общение с пятьюдесятью девушками обернулось истощением. Им нужен отдых.

— А потом? Потом мы встретимся снова?

— Хотите повторить испытание? — как настоящий дамский угодник, Селебрин посмотрел на меня, потом опустился взгляд на мои губы, и я покраснела до ушей, хотя прежде такой стыдливой и скромной не была.

Ответы принца разумны, логичны, но, зная Дименьку, я уверена, по доброй воле она от любимого не ушла бы ни за что.

Видимо, недоверие прочиталось на моем лице, потому что Селебрин терпеливо пояснил:

— Маркизетта тоже почувствовала слабость. Сейчас с ней целитель.