Императорский отбор для попаданки

Потом мы нашли мясной рулет, еще кусочки мяса в душистой подливке… Закуски, выпечку, печенье… И только когда набили животы, я приметила записочку.

Эта, в отличие от прошлых, написана в спешке, на небольшом листочке, скручена в трубочку и спрятана в центре букета, который явно составлял не мастер дела, а обычный человек.

Борьба с любопытством была проиграна сразу же. Я аккуратно развернула листочек и прочитала:

«Еще раз приношу извинения за оплошности на отборе. Селебрин».

Понятно, что записочка предназначалась Димке. Меня это ни капельки не расстроило. Наоборот, я затанцевала по комнате, ликуя, что на нашу «золотую зубастенькую рыбку» клюнул принц. Если так дальше пойдет — может быть, дело выгорит, и я вернусь домой!

— Ну что ты топаешь?! — проворчала сонная Димея. Потянулась, глянула на часы и… пулей соскочила с постели. — Конкурс! Опаздываем на конкурс! А ты еще не одета?! — Бросилась к гардеробу, по пути сбив стул.

— Какой конкурс? — холодок прошелся по спине. Неужели, пока я спала, Димка узнала о новом?

— Твое испытание! — рявкнула она и бросила в меня туфлей. Метко, но я проворно увернулась.

— Так, Дим, уже все, прошли его. Не помнишь? — покосилась на взвинченную стервозину, которая до инфаркта доведет своими шуточками.

— Живо собирайся! — она не верила и уже готовилась запустить второй туфлей, но я успела напомнить:

— Тебе в кабинете с менталистами плохо стало, и ты упала в обморок! Неужели не помнишь?

Димка резко замерла, выронила туфлю и ахнула.

— Какой позор! Чтобы я, Рыжная, как дохлячка упала? — Завертела головой. — Нет-нет! Только не это!

— Ну… Менталисты устали, все-таки больше пятидесяти участниц проверили, и вот так вышло. Но это даже плюс! Зато смотри, Селебрин извиняется за случившееся! — сунула ей записку под нос.

Димка пробежалась глазами. Румянец прилил к ее щекам. А потом она радостно завизжала и, прижав бумажечку к груди, неожиданно обняла меня.

— Вот! Можешь же, когда хочешь! — потянув за собой, уронила меня на свою постель, как лучшую подружку. Подперла руку щекой и попросила: — Ну же, не томи, рассказывай, как все прошло! Я ничего не помню!

— Можешь поинтересоваться у Селебрина. Хороший же предлог? — подсказала я ей вариант.

— Верно! — оживилась Димка, ловкой ящеркой скатилась с кровати и поскакала к зеркалу. — Ольха, неси оливково-дымчатое платье! Надо подготовиться к завтраку.

— Дим, а не рано? — я кивнула на часы. — Три часа до одиннадцати!

— Зато в парке можно гулять хоть сейчас, — кокетливо улыбнулась она. — Когда Селебрин нервничает, он гуляет в одиночестве!

На радостях Димка была душкой. Собиралась быстро и уже через десять минут убежала, оставив нас со Снежком одних.

Пребывая в хорошем настроении, я принялась играть с котом. Щекотала его розовые подушечки на лапках, пытаясь привлечь внимание шорохом под одеялом, но Снежок ленился прыгать и разве что разок поймал «лжемышку» лапой. И то на его глазастой мордашке читалось недовольство.

Двигаться сытому коту явно лень. Поэтому оставила его в покое.

Вот только мне надо тоже чем-то заняться. После полноценного отдыха полно сил, и сидеть при замечательной погоде в комнате — глупо.

Вышла на балкончик, а там… Свежий утренний воздух пьянил, влажная от росы трава сияла на солнце, чистое небо радовало глаза, наполняя душу восторгом. Вот бы прогуляться!

«Нельзя просидеть весь отбор взаперти!» — решила для себя и стала собираться.

Гулять по зеленому лабиринту гораздо приятнее, чем любоваться им из окна, и совершенно нестрашно.

Высота кустов едва достигала плеч. Сразу видно, что в округе никого, никто не потревожит мое уединение, поэтому я сняла туфли и зашагала босиком, как в детстве, слушая бодрое щебетание птиц, щурясь от ласкового солнца.

Впервые за время попадания в Элирию, я счастлива. Улыбка не сходила с лица, от радости хотелось петь, но когда за спиной раздалось:

— Вы прекр-расны, — вздрогнула, развернулась и столкнулась нос к носу с… Эбрером.

Он встал передо мной темной тенью!

Хотела дать деру, плевав на приличия, но не успела — изучив мою тактику, он прежде поймал меня за руку.

— Стойте! — прозвучало в тишине властно, немного грозно, но не так пугающе, как в прошлый раз.

Сердце сделало в груди кульбит, забилось тревожно, волна адреналина захлестнула меня. Чувства обострились. В шоке даже голос Ворона зазвучал иначе: медленнее, ниже, как будто мелодичнее.

Но особенно меня потряс его невероятный парфюм. Настолько, что я принялась жадно принюхиваться. Потом еще и еще, чаще, глубже, невольно подаваясь навстречу, чтобы насладиться вдосталь, запомнить, отпечатать в памяти необычайно глубокий, терпкий, дурманящий, в меру сладкий аромат.

Странно, но стоя рядом с Эбрером, я уже не боялась его как раньше. Наоборот, мне хотелось приблизиться, коснуться его темной щетины. Как я раньше не замечала харизматичности, мужественности советника?

— Я ведь не такой и страшный, — промурлыкал Эбрер и послал мне взгляд, от которого кровь прилила к лицу.

Без сомнения, он мужчина чувственный, пленяющий… и пугающий. Притягательное сочетание, наполненное риском и таинственностью.