Императорский отбор, или Его строптивое счастье

Даррен Алькор Тиварран Элеарский,

Крылатый Владетель, Хранитель Империи,

Властелин Веннар, Химмар и Таннар

Когда Хестер и ее непутевый младший брат скрылись в проломе в стене, у Даррена на миг остановилось сердце. На нижние уровни не рисковал спускаться никто – очень уж опасно это было. И дело даже не в чудовищах, что действительно таились во мраке заброшенных ходов, нет. Дело в осыпающихся с потолка камнях, что убили куда больше людей, чем волхисоры и крильеры.

- Там хороший проход,- негромко выдохнул Горм,- но решетка запаролена. Я помогу им. Ход выходит в центральном парке, у истока Серебряного ручья.

Даррен коротко кивнул и покинул затянутый иллюзорным дымом коридор. В том, что маг не навредит Хестер Император был уверен – клятва, взятая им с Горма, была вершиной магического искусства. Даже если кто-то попытается пыткой вырвать из него информацию, маг ничего никому сказать не сможет.

Пройдя сквозь зал и порадовавшись, что дуэли на дне Ям отвлекли народ, Даррен вышел на поверхность и, отойдя за угол, порталом переместился к воротам центрального императорского парка.

Проходя мимо аллеи Славы, но с некоторым раздражением покосился на чахлую сосенку, что очень неприятно смотрелась на фоне мощных собратьев. Особенно грустно она выглядела сейчас, когда Даррен использовал ночное зрение – деревцу явно чего-то не хватало. А ведь он так старался в день своей коронации, сбросил камзол, выкопал огромную яму, щедро насыпал туда удобрений и, наконец, посадил деревце.

«Что тебе еще надо-то, зараза?», мысленно вздохнул Даррен.

И в очередной раз наметил себе послать кого-нибудь разобраться.

Выйдя к ручью, Император довольно кивнул – брат и сестра были уже здесь.

-… подумай вот о чем – не злятся на тех, кто безразличен,- долетели до Императора слова Хестер.

И он замер, оглушенный этим простым знанием. Знанием, которое всегда было с ним, но лишь произнесенное другим человеком оно обрело ценность.

Все, что вытворяла на отборе леди Авинская вызывало у Даррена лишь легкое раздражение. Раздражение порожденное недоумением – какая же глупая получится Императрица. Он, Даррен Алькор Тиварран Элеарский, был преступно равнодушен к своей истинной паре.

«А значит, что-то здесь не так», мысленно усмехнулся он.

Даррен ни в коем случае не считал себя эталоном нравственности. Он, хоть и с искренним разочарованием, допускал мысль о том, что влюбился в другую женщину. Но связь с истинной от этого не исчезает, потому-то мерзавцы всех мастей и стараются удержать при себе женщину. Именно мужчина видит печать Истинной и именно мужчина ощущает наиболее сильную тягу к своей паре.

Он посмотрел, как распрощались брат и сестра и, дождавшись, пока юный Римман скроется за поворотом, вышел из темноты и спросил, испуганно вскинувшуюся Хестер:

- Как насчет бодрящего зелья последней модификации?

- Вихрь? – ахнула леди Аргеланд,- ни за что не откажусь!

- Дай же мне руку,- Даррен протянул ладонь и едва ли не заурчал, когда его кожи коснулись тонкие пальчики,- Конфетка, в портал! А мы следом…

8.18

Вдохнув тонкий цветочный аромат, что исходил от Хестер, дракон притянул ее ближе, прижал к себе и утянул в сияющий портал. Ощущение стройного девичьего тела так поразило Даррена, что он отвлекся и лишь в последний момент смог выправить энергетический контур.

Убрав ладонь с талии Хестер, Император развеял остаточную энергию портала и задумчиво посмотрел на девушку. Что с ним такое приключилось, что он, от чистого восторга, едва не упустил власть над магическим переходом? Все ж таки он не юнец и в его жизни было достаточно, мгм, привлекательных леди.

«Но ни одна из них не была ею», пронеслась в голове непрошенная мысль.

- Конфетка!

Волка, не стремясь изучать кабинет, запрыгнула на диван и, потоптавшись по нему, улеглась.

- Пусть,- рассмеялся Император. – Добро пожаловать в мою тайную комнату.

Хестер рассмеялась и Даррен поддержал ее смех. А сам отстраненно подумал, что неспроста ему захотелось привести ее сюда. В этой части старого дворца никого не было уже больше пятидесяти лет. Когда ему удалось открыть эту комнату, запечатанную прадедом, он не сказал об этом даже Левайру, который знал об иных «тайных» и «личных» кабинетах. В которых Император никогда не мог укрыться от своих слишком настырных подданных. Если не Первый Советник, то Грегуар всегда находил своего сюзерена.

Понимая, что света из окна недстаточно, Даррен взмахом руки зажег магические светильники. И залюбовался тем, как крадется по кабинету. Как бережно, едва дыша, касается кончиками пальцем бесценных фолиантов, как улыбается завидев рукописные рецепты.

И Даррен, кивнув, рассказал ей про магические книги, перешедшие от прадеда-артефактора:

- Он писал их сам, от руки.

Про шкафы, которые вырастила его прабабушка. Не для него, а для прадеда-артефактора: