Императорский отбор

Ошентор тяжко вздохнул и лично стал выбирать мне украшения. На свой вкус. Причем Ремек делал это очень ловко и быстро, выбирая, опять же, только лучшее из того, что попадалась ему под руку. Все отобранные украшения генерал сложил в бархатный мешочек, который снял с пояса. Наполненный мешок Ремек торжественно вручил мне. Ну что, выбор украшений там хороший, я видела, разнообразный и достоин императрицы. Но место еще есть, поэтому быстро доложила туда еще украшений. Так, на всякий случай, чтобы было что-то на быстрый размен. Вдруг тоже в бега подамся.

Из фургона я выходила, довольно жмурясь, словно объевшаяся сметаны кошка. Когда бы еще в своей жизни я так свою женскую душу отвела. Нет, ну правда, как бальзам на девичье сердце. Крепко прижимаю к груди заветный мешочек, еще и поглаживаю его, словно котенка. И генерал все же не безнадежен, ведь мало быть щедрым, он знает, чем задобрить ведьму. Мог бы просто принести и отдать уже выбранное, так нет, привел, уделил свое наверняка ценное время.

После того, как со мной Ошентор закончил, он приступил к личным делам, обо мне практически забыв. Два дня для генерала выдались сверхнапряженными, кажется, само сражение, и то было проще, чем последующие переговоры и политические игры с прибывшими послами. Я знаю обо всем этом потому, что Ремек постоянно теперь держит меня поблизости, да и в принципе старается из виду не упускать. На переговорах я у него секретарем подрабатывала. Можно сказать, моя военная карьера идет в гору, стала адъютантом генерала.

Ярче всего мне запомнился момент обмена принца на принцессу. Из кареты, запряженной четверкой белоснежных коней, появилась Она. Прекрасное видение в золотом платье. Блондинка, волосы распущены и достигают талии, на голове диадема. Стать и походка как у будущей императрицы, лицо благородное, я бы даже сказала породистое, немного грубое, но все равно очень привлекательное этой своей резкостью. Да-а-а, теперь понимаю. Шансы моих подопечных ничтожно малы.

Вывели из закрытого тюремного фургона и принца, закованного в кандалы. Мужчина огляделся, заметил сестру, нахмурился. Далее взгляд его высочества перешел на генерала. Деренийский принц сощурился нехорошо, словно говоря Ошентору – это еще не конец, и месть не заставит себя долго ждать. Затем взгляд плененного принца остановился почему-то на мне, тихо и мирно стоящей за плечом генерала. Мужчина смотрел на меня долго, очень внимательно, а когда зачитали все условия освобождения, криво ухмыльнулся и, наконец, перестал на меня пялиться. Принц практически не глядя подписал все документы, и его повели к карете сестры, в то время как принцессу отправили в другую карету, к счастью для нее, не тюремную, но с конвоем даже большим, чем был у принца.

Проходя мимо генерала, его высочество затормозил и бросил Ошентору:

– Все время после поражения я думал, как же тебе это удалось. Такая тщательная подготовка, превосходящая по численности и вооружению армия, и все крахом. Словно высшие силы отвернулись от Деринии.

Тут принц снова буквально прожигает меня взглядом.

– А теперь я, кажется, понял. У тебя, оказывается, есть очаровательное запрещенное оружие с волосами цвета пламени.

Его высочество мне подмигнул, широко улыбнулся и протянул руку, раскрытой ладонью вверх.

– Хочешь, идем со мной, ведьма, обещаю, не обижу. В твоем народце девы свободны и гуляют там, где хотят, и никто им не указ.

О, правда, что ли? Фыркнула горько. Какая уж тут свобода, если у меня есть родные, напрямую теперь зависящие от милости генерала. Ремек сделал шаг, полностью закрывая меня своей спиной.

– Ступай своей дорогой, деринийский принц. Не советую пытаться вновь идти против меня, исход будет тот же, с ведьмой или без. Можешь мне просто поверить.

Принц тогда ничего не ответил, просто ушел. Как бы там ни было, в случае чего, в Деринию я тоже не побегу. Пусть я молода и жизненный опыт у меня скромный, но зато, наконец, до меня в полной мере начали доходить предупреждения моего учителя. Умных, наделенных властью мужчин ведьмам лучше обходить стороной.

После той стычки с принцем Ошентор теперь то и дело кидает на меня задумчиво-подозрительные взгляды. Может, ждет, что я попытаюсь сбежать, куда позвали. Не дождется. Я пока побуду его персональным наказанием. Наказанием, потому что ничем иным меня жители родного города никогда не считали, хоть и терпели.

Разговор между принцем и генералом мало кто слышал, но слухи наверняка поползут, да и так бы поползли после демонстрации силы на поле битвы, но, возможно, имперцы будут относиться ко мне лояльнее, ведь я «за империю».

– Что вы делаете?