Императрица

И тут я увидела, от чего прививали дюжину заложников.

Среди толпы вдруг заклубился коричнево-желтый густой дым. Люди бросились бежать, но слишком поздно. Клубы дыма разрастались. Меня осенила ужасная догадка, и дыхание перехватило.

Звука у голограммы не было. Люди открыли рты в немом крике, а грязно-желтая волна принялась поглощать центральную площадь.

Я никогда не видела ничего подобного, но поняла: это действие биологического оружия. Самого мощного биологического оружия в империи.

«Растворяющий туман».

Никто заложников не похищал.

Их просто защитили. А потом убили всех остальных. И все присутствующие в зале сенаторы приложили к этому руку.

Тайрус инстинктивно отступил от голограммы, когда несчастные принялись в панике метаться по площади. Они пытались спрятаться от самого воздуха, отчаянно лезли друг на друга, раздирали ногтями землю, окружающих, себя…

Так вот что объединило сенаторов. Да, такие узы разорвать невозможно: они вместе совершили акт массового убийства. Я смотрела на умирающих и четко понимала: мы с Тайрусом обречены. Люминарцы были самыми преданными сторонниками императора, а Пасус их уничтожил. Обычных, ни в чем не повинных людей. Какой продуманный и жестокий удар. Да уж, сенатор позаботился, чтобы ни один из сильных игроков в империи не посмел отречься от него в пользу императора.

Потому что Тайрус их не простит.

Он непременно покарал бы причастных, если б мог. Они все несли бремя вины. Все заслуживали наказания.

Это не перевесят ни декрет Интердикта, ни воззвания к разуму, ни хитроумные интриги.

У меня гудело в ушах. Я наблюдала, как несчастные жертвы задыхались от кашля, извергали из себя кровь пополам с рвотой, в судорогах падали на землю… Как быстро все началось, так быстро и закончилось. Прошло меньше минуты, и люминарцы затихли.

Тайрус с откровенным ужасом взирал на голограмму, потом заговорил напряженным голосом:

– Это неправда. Конечно же… Вы не… Этого не может быть.

Он огляделся в надежде, что кто-то заверит, мол, ваши опасения напрасны, и побледнел, когда этого не произошло.

Воспользовавшись состоянием Тайруса, Пасус решил действовать. Подошел к императору сзади, обхватил за плечи и прижал к себе с возмутительной фамильярностью, просто-таки кричавшей о неуважении.

– Это на самом деле произошло, – тихо произнес сенатор на ухо Тайрусу. – Ужасное, болезненное решение, но нам пришлось его принять из-за вас.

Казалось, император лишился дара речи. Шок напрочь стер весь хваленый самоконтроль, самодисциплину, и окажись я там… ничего не смогла бы сделать. И сейчас в немом потрясении тупо пялилась на экран. Происходящее казалось нереальным.

– В ваше отсутствие, Тайрус, мне с тяжелым сердцем пришлось взять на себя регентство. Мы опасались, что вы не вернетесь… и приготовились к худшему. Скрыли, что на самом деле правлю я, даже заглушили все новости с Люмины под предлогом защиты тех сомнительных переговоров о независимости…

Последняя фраза выдернула Тайруса из ступора. Он вырвался из рук Пасуса и спросил:

– Сколько?

Когда ответа не последовало, император развернулся и в ярости посмотрел на грандов.

– Сколько?! Кто-то должен знать точное число. Сколько людей вы погубили на той планете? Как далеко распространилось действие оружия?

И снова все промолчали. Тайрус вцепился руками в волосы; застывшая голограмма отбрасывала на его лицо нездоровый отсвет.

– На Люмине жили миллиарды людей. Скажите уже кто-нибудь: сколько погибло?

– Все, – наконец ответил Пасус.

Все.

Все. Слово эхом отдалось у меня в ушах.

Мир пошатнулся. Мне нужно попасть в зал. Сейчас же. Но магнитный ошейник, что удерживал меня у стены, никак не желал поддаваться. Зарычав от отчаяния, я подтянула руки, напрягла шею… плохая затея.

Я стала задыхаться, но вырваться так и не смогла.

Из зала донеслись голоса…

– Ваше величество, несомненно, теперь понимает, в каком положении оказался. Я зачитаю вам список наших требований. – Пасус расценил молчание Тайруса за добрый знак и продолжил: – Нам нужен истинный император. Это было ясно еще до вашего исчезновения. На самом деле мы даем вам добро на использование скипетра, но только…

– Вы сошли с ума? – прохрипел Тайрус.

Я изогнулась так, чтобы задвижка не давила на пищевод. Подтянула ноги, уперлась всеми конечностями в стену и… умудрилась слегка оторваться! Но увы, магнит опять припечатал меня к стене.

Я на верном пути. Нужно только отдышаться и собрать силы.

– Вы что, рехнулись? – заревел Тайрус сенаторам вокруг. – Что… что вы за… что… – он будто не мог подобрать слова. А потом обрушился на предателей: – Как вы могли сотворить подобное и жить дальше? Как? Вы хотите выдвинуть условия? Условия?! Вы серьезно думаете, что я закрою глаза на геноцид?

Он кинулся на Пасуса, но приспешники заслонили сенатора. Тайрус просто обезумел от ярости.

– Думаете, я соглашусь стать вашей марионеткой, делать все, как вы скажете, – когда вы убили всех этих людей? Да лучше я в черную дыру брошусь! Вас за такое сжечь мало!

Я стиснула зубы, собралась с духом, вывернулась; ошейник оторвался от стены, слетел с шеи и снова примагнитился к поверхности.