Императрица

– Я считаю, Нивени может починить бота, а тот – остальных ботов. Они и займутся двигателем. Ее мать была наместницей Люмины, пыталась возродить науки. Нивени… уверена, она понимает гораздо больше, чем ты думаешь.

– А она полна сюрпризов, – заметил Кат.

Я посмотрела на него.

– Ты знал, что она затевает?

– Маленькая девочка ничего мне не сказала.

Маленькая.

Маленькая. Странное слово. Нивени была «маленькой» только физически и только по сравнению с нами. У меня язык не поворачивался назвать «маленькой» ту, которая только что перевернула наши судьбы и бесповоротно изменила ход галактической истории.

Я уставилась на свое призрачное отражение. Глаза показались пустыми бездонными колодцами.

Интердикт больше ничего не исправит. Значит, должен кто-то другой.

Кто вечно все исправляет. Я.

– Нужно проверить, что осталось от Священного города. Я хочу подобраться ближе. Глянешь, на борту нет скафандров? – мой голос звучал холодно. Твердо.

– Сейчас проверю.

Несколько минут спустя я подвела нас к самому большому куску, что остался от планеты. Кат, не говоря ни слова, принес скафандры. На его мощное мускулистое тело ничто не налезало, но я сумела натянуть свой.

– Атмосфера Люмины давным-давно очистилась от «Растворяющего тумана», – заметил Кат. – Предлагаю лететь туда…

– Нет, – покачала я головой. – Нам надо вер нуться.

– Вернуться?

– К Тайрусу.

– Ты собралась обратно в Хризантему?

– Мы возвращаемся.

– Ты что, рехнулась? Да нас убьют, как только покажемся.

– Мы дьяболики, – холодно напомнила ему я. – Только не говори, что испугался.

– Если я когда-либо и появлюсь на Хризантеме, то исключительно ради того, чтобы порешить твоего юного императора. Я не рискну маленькой девочкой.

– А я рискну, – зарычала я. – Я перестала волноваться о ее благополучии в ту минуту, когда она все пустила под откос.

– Ты полагаешь, – презрительно начал Кат, – она кинется чинить тебе корабль, узнав, куда ты летишь?

– Я полагаю, она должна его починить. Если хочешь принести хоть каплю пользы, то сам ее убедишь, пока я в отлучке.

Он опасно сощурился.

– Если намекаешь, чтобы я силой вынудил ее подчиниться…

– Намекаю? Нет. Я просто говорю, чтобы ты это сделал. Или это сделаю я.

– Никакая боль не может перекрыть ее скорбь.

– Это мы еще посмотрим. – Только я собралась надеть шлем, как широкая ладонь Ката выбила его из моих рук.

Шлем ударился о дальнюю стену, а меня словно разрядом тока прошило. Горло сдавило от страха. Я побежала туда и осмотрела драгоценный шлем. Ни трещинки. Хорошо. Иначе я уничтожила бы Ката… Убила его… Он склонился ко мне; в глазах плескалась ярость.

– Тронешь ее хоть пальцем, Немезида дан Эмпиреан, и я верну тебе ее страдания сторицей.

Слова, слова… вызов, враждебность пробудили что-то давно похороненное в глубине моей души, и восхитительная злость понесла меня к сопернику – шаг, другой…

– Неужто? – оскалилась я.

– Поверь.

Судя по опасно вспыхнувшим глазам, обещание насилия подстегивало Ката не меньше моего.

И плевать, что он значительно превосходил меня в силе и весе. Как приятно будет причинить ему боль, увидеть его кровь. Перекатывая мощные мускулы, Кат крадучись пошел ко мне. Мы принялись кружить по комнате. Чувства явно были взаимны.

– Она обрекла нас всех, – сказала я дрожащим от злости голосом.

– Вернее, обрекла твоего сопляка-императора.

– А ты его презираешь. Как, наверное, теперь рад.

– Да, – с дразнящей улыбкой согласился Кат.

Это стало последней каплей. Я с воплем кинулась на него. Он принял удар, развернулся, грохнул меня об пол и придавил собственным весом. Я вскинула голову, впилась зубами в то, что оказалось ближе всего – его плечо, и ощутила медный привкус крови. Кат опешил, и этого хватило, чтобы я успела поднять ногу и врезать коленом по слабому месту всех мужчин-дьяболиков. Одновременно его кулак впечатался мне в бок, да так, что тошнота подкатила к горлу…

– Хватит!

Нас окатило холодной водой. Кат с трудом поднялся на ноги, и я последовала его примеру. Костюм прилип к телу, волосы намокли. Нивени стояла чуть поодаль, держа в руках пустой таз. Несколько последних капель упало из него на пол корабля.

– Прекратите, – надтреснутым голосом велела она. – Я починю корабль.

Она со звоном отшвырнула таз. Нивени держалась так, будто у нее болели все кости до последней клеточки тела. Она казалась невозможно хрупкой.

– Не желаю торчать здесь до самой смерти. Поэтому сделаю все, что смогу. Если вы из-за этого деретесь – не стоит. И держитесь подальше друг от друга. Я не шучу.

С этими словами она нас покинула. Мы с Катом обменялись полными ненависти взглядами, и я пошла прочь.

* * *

От доков ничего не осталось. Я вошла в ближайший к нам сегмент Священного города и попыталась сориентироваться. Ушло некоторое время на то, чтобы закрыть двери и включить искусственную атмосферу, но вскоре я смогла снять шлем и вдохнуть холодный воздух. Следующие дни я так и курсировала туда-сюда. Достала всю замороженную или высушенную пищу, что смогла найти, всех ботов – работающих или нет. А Нивени все возилась с одним-единственным, который мог отремонтировать всех осталь ных.