Императрица

В таверну зашли несколько мужиков. Трактирщица поспешно налила им квасной напиток из дубовой бочки и шикнула, чтобы не околачивались у стойки, а шли за столы пить. Судя по всему, здесь ее слово много стоило.

Я задумалась, пытаясь описать свою внешность.

— Да обыкновенная она. Не красавица, не уродина. Чего на нее заглядываются, понять так и не смогла. У нас и красивей девушки были, да в квартале оказались.

Я взяла ключи и собралась идти наверх, когда женщина меня окликнула:

— А хочешь, скажу, что это за ней увиваются?

Я перегнулась через стойку, уже зная ответ, тихо спросила:

— Почему?

— А ведьма она, — заговорщически прошептала тетка, — самая настоящая. Били, били их стихийные маги, да не добили.

— И кто сказал, что она ведьма? — изобразила живое изумление.

Трактирщица положила огромный бюст на стойку и поведала:

— Наш храмовый.

— А он откуда?.. — недоверие в моем голосе звучало искренне.

— А он в столицу ездит, на учения какие-то. Там ему их главный и рассказал.

Главный хранитель храма четырех стихий, Сириам… Какие мы идиоты! Пока гонялись за одними врагами, не заметили, как других нажили. Конечно, Сириаму не по нраву, что император почти не посещает храм, а императрица так и вовсе не ступает на его территорию. Что ни тот ни другой не исповедуется, не оплачивает грехи золотом и серебром. К тому же главный исповедник знал все секреты придворных, вот и проведал о законе, что подготавливала новая правящая чета.

— Ну… коли сам пресветлейший сказал, значит, так и есть, — рассеянно промолвила я и побрела наверх.

В ожидании своих спутников нервно мерила комнату шагами. Солнечную погоду сменил моросящий дождь, чему деревенские лишь обрадовались — чтобы колос напитался силой, пшенице нужна вода.

Топталась между двуспальной кроватью и деревянным шкафом, пока не появился промокший до нитки Тавр, сбросивший плащ прямо на пол.

— А где Алексис и Роман?

— Отправились по своим комнатам. Градоначальник ничего не знает об этой местной охоте на ведьм.

Я присела на кровать, мысли табуном унеслись прочь. Как же Тавр красив! Вода стекала по волосам, смывая краску и проявляя настоящий цвет, рубашка облепила мощный торс, глаза на контрасте с пасмурным небом, казалось, сияли еще ярче. Принц подошел ближе, золото его глаз встретилось с синевой моих.

— Могла бы не устраивать ливень, моя прекрасная невеста, я и так спешил к тебе, пришпоривая лошадь.

Он коснулся губ поцелуем, задержался, дразня, заставляя меня открыться, желать большего. Короткий стон сорвался с моих губ, побуждая его, к дальнейшим действиям. Мокрая рубашка слетела с него, являя изумительную золотую кожу, жених нежно поцеловал мою шею, спускаясь ниже, расстегивая ворот рубашки. Не знаю, что заставило меня потерять голову, запах дождя от кожи Тавра, ощущение нескончаемой опасности или то, что мы наконец-то выбрались из душного дворца.

— Сладкая моя, сладкая Мари, — шептал он, — моя императрица.

Его слова заставили вспомнить о долге. И о том, что наших врагов становилось все больше, где-то бродила опасная ведьма, а народ начал ненавидеть меня еще до вступления на престол.

— Мне нужен Роах, — заявила, застыдившись после шутливого замечания императора: «А можно как-нибудь без него?» Не сразу поняв, о чем он, отстранилась, затем рассмеялась в голос. — Я узнала, кто стоит за слухами о том, что я ведьма.

— И кто же?

— Сириам, наш пресветлейший. — Меня неохотно выпустили из объятий. — Старый хрыч испугался, что я уменьшу количество золота в его подвалах, и решил помочь заговорщикам. Ненавижу эти слова, но нам действительно нужен Роах. По воздуху он доберется за считаные часы.

Я прикоснулась к кольцу, призывая графа, Тавр тем временем сушил свою рубашку с помощью магии ветра.

— Иногда мне кажется, что стена в виде Роаха между нами никогда не исчезнет.

Я подошла и обняла своего императора.

— Ты чувствуешь между нами какую-либо стену?

Тавр отстранился, взглянул мне в глаза.

— Всегда. И я сам виноват в том, что она есть. Видишь ли…

В дверь постучали.

— Голубки, одевайтесь и ужинать. Я все заказал, можете не благодарить! — раздался голос Романа из коридора.

Император надел рубашку и вышел. Что он хотел поведать, так и осталось загадкой.

Количество яств на нашем столе заставляло задаться вопросом, а не два ли у Романа желудка. Лорд уже ел, так и не дождавшись нас, рвал вареную курицу руками и ловил изумленные взгляды Алексис.

— Простите, леди, что ем, как свин, — счел он нужным извиниться.

Хороший знак, меня Роман за девушку не держит и не догадался бы извиниться.

— Я тоже люблю есть руками, правила этикета иногда просто убивают. — Моя кузина смело присоединилась к рыжему, пачкая соусом тонкие пальцы.

Мы ели, пили вино, смеялись. Трактирщица принесла мясной пирог, коротко глянула на Тавра и шепнула мне:

— И правда красивый.

— А я говорила, — ответила так же тихо.

— Смотри, чтоб другая баба не увела. За ними, красивыми, глаз да глаз, — со знанием дела добавила тетка, наступая мне на больную мозоль.