Императрица

Не было времени удивляться, что зверь обратился в человека. По крайней мере не очередной влюбленный. Ревнивый я дурак.

Увидел заплаканное лицо любимой. Слезы прочертили мокрые дорожки по бледным щекам. Мари была столь прекрасна в свадебном платье и с инкрустированной сапфирами золотой короной на голове, что у меня что-то сжалось в груди. В руках она мяла похожий на мой конверт.

Маримар дала мне прочитать письмо, что свидетельствовало о полном ее отчаянии.

Прости меня, моя прекрасная невеста, но, как ни пытался, я не смог тебя полюбить. А жениться на нелюбимой я не желаю. Каким-то образом ты узнала о моем прошлом и должна понимать, что мне не место на троне. Я ухожу в Черный лес, зов крови оказался сильнее, чем я предполагал. Я больше не могу ни минуты терпеть окружение чужого мне народа. Оставляю тебе империю и надеюсь, твое горе не будет долгим. Прошу не искать меня, знай, я счастлив там, в темноте и тишине деревьев, там, со своими людьми.

Тавр

— Подлец! — сорвалось с моих губ, и Мари вздрогнула.

— Его наверняка заставили, — сказала уверенно. — Точно! Его принудили, может быть, похитили. Он не мог… Горана! Горана знает. Отнеси меня к ней.

В синих, как ночное небо, глазах загорелась надежда.

Мог ли я отказать ей? Никогда. Мы вышли на широкий балкон, безразлично проигнорировав вопросы и всеобщую сумятицу, я притянул к себе ее тонкий стан и взлетел. Мари показывала дорогу, и вскоре мы оказались в районе трущоб возле сказочного двухэтажного домика с красными ставнями, от которого за версту разило мятой и ведьмовской магией. Огни в домике не горели, и с виду он казался пустым, но я все равно опустил Маримар на крылечке.

Девушка распахнула дверь и вбежала в пустую гостиную, насколько я понял, здесь жила какая-то родственница нашего беглеца по материнской линии.

— Горана, девочки!

Мари бегала из комнаты в комнату, все с большим отчаянием распахивала двери, за которыми находились уже пустые помещения. Было видно, что собирались в спешке, беря только самое необходимое. Постели так и остались не заправленными, посуда и прочая утварь стояла в шкафах, было даже что-то съестное.

— Кто бы здесь ни был, уехали они, скорее всего, сегодня утром.

Маримар сверкнула в мою сторону глазами. Она поняла, что ни Тавра, ни его семьи в столице нет, и теперь ищет виновного. Наши взгляды встретились, и я на секунду позволил холодному безразличию ко всей этой ведьмовской семейке скользнуть по моему лицу. Увиденное убедило Мари в моей невиновности, как не раз убеждало Терениса.

— Я пойду в Черный лес и найду его. Мне нужна лошадь и… и…

Она ходила по брошенному дому, от запаха которого меня передергивало. Со спокойствием, присущим мне благодаря магии ветра, я произнес:

— Ты ничего не решишь, если сорвешься сейчас в Черный лес. Стране нужен правитель, и это не я. Больше всех на роль императрицы годишься ты, котенок, поэтому возвращайся во дворец и ложись спать.

Маримар воинственно вздернула подбородок, я же принялся холодно рассуждать:

— Тавра охраняли?

— Да. Телохранители сказали, что император сел на лошадь и уехал на запад, дав приказ не следовать за ним.

— Его семья тоже уехала, — продолжил я. — Не похоже, чтобы они были похищены. Кому-то еще были оставлены письма?

— Совету, насколько знаю. Он написал отречение от престола в мою пользу, — добавила она сдавленно из-за слез, которые старалась не проливать.

Маримар уже понимала, к чему я клоню.

— Почерк на всех совпадает с почерком императора?

— Да. Но, может, его заставили…

— Был ли Тавр подавлен в последнее время? Или вел себя странно?

— Он был отстранен, будто хотел от всех спрятаться или сбежать.

Мари заплакала, губы ее дрожали. Чтобы хоть как-то ее успокоить, я сказал:

— Мы найдем Тавра и спасем, если его похитили. Сегодня же организую поисковую группу. Но сейчас есть дела поважнее, мы не имеем права впадать в панику. Завтра утром ты будешь представлена совету и знати как новая властительница империи.

Мари покачала головой, даже сделала шаг назад. Конечно, не так она представляла себе свое будущее. Не думала, что может случиться нечто подобное, и она останется одна. Хотя нет, одну я ее никогда не оставлю.

— А что они скажут?

— Они будут кричать «Да здравствует императрица Мари», или я быстро заставлю их замолчать, — мрачно произнес в ответ.