Императрица Елизавета Петровна. Ее недруги и фавориты

Были ли у них дети? Более поздняя легенда приписывает Разумовскому отцовство некой старицы Досифеи, которая кончила жизнь в монастыре. Имя старицы выплыло в связи со скандальной историей авантюристки княжны Таракановой, провозгласившей себя дочерью Разумовского и императрицы Елизаветы. Происхождение фамилии объясняет в своем труде «Семейство Разумовских» А.А. Васильчиков. Он считает, что имя Таракановой произошло от фамилии, которую носили племянники Разумовского, обучающиеся за границей, – Дараган. Дараганы стали Дарагановыми, а там осталось поменять только первую букву.

С именем Алексея Григорьевича Разумовского связана еще одна легендарная история, сыгравшая существенную роль при русском дворе. Екатерину II тоже хотели выдать замуж, идея и на этот раз принадлежала Бестужеву. На роль мужа предлагался Григорий Орлов. Клан Орловых посадил Екатерину на трон, не без их стараний был «устранен» нелюбимый муж, теперь от императрицы ждали естественной благодарности. Екатерина боялась этого брака, он бы связал ей руки, но ей говорили: «А как же государыня Елизавета? Раз есть прецедент, то следует поступать так же». И вот тогда к старику Разумовскому направился канцлер Воронцов и попросил показать документы, удостоверяющие его брак с Елизаветой. Разумовский вынул эти документы из шкатулки, дал их прочитать Воронцову, поцеловал бумаги, а после этого бросил их в огонь. Нет документов, нет прецедента, а значит, и браку с Орловым не бывать.

Шетарди, Елизавета и шведская война

Напомню состояние дел в Европе в то время, когда Елизавета получила трон. На австрийском престоле – королева Мария-Терезия. Большинство стран приняло прагматическую санкцию, но не Пруссия. Фридрих II отщипнул кусок от Великой Римской империи, чем сразу нарушил равновесие сил в Европе. Образовалось два враждующих лагеря: с одной стороны – Австрия и Англия, с другой – Франция и Пруссия. Теперь стоял вопрос – чью сторону примет Россия? В свое недолгое правление Анна Леопольдовна несколько запутала отношение русских с Европой заключением бездумных договоров о мире и взаимной помощи.

Вице-канцлер Алексей Бестужев очень быстро приобрел влияние и силу, но его отношения с Лестоком вскоре испортились. Лесток, по своей должности лейб-медика, был вхож к государыне в любое время. Он имел влияние на Елизавету, а потому мнил себя почти что правителем России. Да, он сам рекомендовал Бестужева на пост вице-канцлера, потому что был уверен, что тот будет знать свое место. Этого не случилось. Весь двор и сама Елизавета хотели «дружить» с Францией. Но Бестужев в иностранных делах продолжал политику Остермана, потому что такой политики придерживался Петр I. Австрия была традиционно союзницей России, Англии было отдано предпочтение как морской державе. Кроме того, он все время получал письма от нашего посла в Париже Кантемира, который писал: мол, не доверяйте Франции, она спит и видит, как бы подрезать России крылья. Сейчас на повестке дня стоял вопрос о Швеции, которая, несмотря на затишье, находилась по-прежнему в состоянии войны с Россией.

Елизавета не любила заниматься политическими делами, но руку на пульсе страны она держала, в чем ей активно помогал Бестужев. Среди аккредитованных в России посланников Шетарди находился на особом положении. Он проморгал по беспечности переворот, но Елизавета вела себя с ним так, словно его участие в этом событии было решающим. Она была любезна, приветлива, более того, кокетлива. Правда Елизавета кокетничала даже с собственным отражением в зеркале, но француз решил, что сама судьба посылает ему возможность активно поработать на отечество.

Жак Иоахим Тротти маркиз де ла Шетарди

Шетарди (1705–1758) происходил из итальянской семьи из Турина. Матушка его (урожденная Монтале-Вильбрейль, из старинного, но совершенно обедневшего рода) была известна в основном своими похождениями, которые не раз становились достоянием желтой прессы того времени. В 1703 году она вышла замуж за маркиза Шетарди, через два года родился сын Жак Иоахим. Очень скоро мальчик стал сиротой. Маркиза вступила во второй брак с баварским графом Монастеролем. Семья жила очень весело, беспечно и расточительно. Вскоре они окончательно разорились, и граф Монастероль пустил себе пулю в лоб. Вдова осталась практически без средств и вынуждена была жить подачками от сильных мира сего.